Сочинения в трех томах. Том 2

— Завещание меня не так интересует — мне важно знать, как относится к нему Олимпия.

— Думаю, что она вполне одобряет его.

— Благодарю вас за эти слова, мой друг! Да, в вашем лице судьба послала мне истинного друга. Какое счастье, что я случайно оказался похожим на Депара!

Я вполне был с ним согласен: ведь лишь благодаря этому сходству мне удалось познакомиться с Аделью.

— Но не забудьте, однако, Луи, что вам необходимо как-нибудь ответить на письмо мадам Дардонвилль. Она приглашает вас приехать в Сен-Луи, чтобы сопровождать ее и ее дочь обратно в Новый Орлеан. Если я не ошибаюсь, «Султан» уходит сегодня вечером. Вы должны заблаговременно взять каюту.

— А вы поедете со мной? Ведь вас тоже зовут.

— А мадемуазель де Отрош?

— Разумеется, Адель тоже поедет с нами. Она давно уже не путешествовала. Со времени смерти нашего отца она только один раз была в Сен-Луи. Я уверен, что она будет очень рада прокатиться. Так вы, зна*чит, согласны?

— С удовольствием буду вашим спутником. Но надо предупредить вашу сестру, чтобы дать ей время уложить вещи. Не пойти ли нам сейчас к ней?

— Идем! А по дороге справимся на почтамте, не отыскалось ли пропавшее письмо. Может быть, оно случайно там завалялось.

— Попробуем, хотя это теперь не имеет никакого значения.

Я не особенно наделся на успех. Какой-то внутренний голос твердил мне, что письмо не лежит на почте, что оно оттуда исчезло и попало в чужие руки…

Но кому оно могло понадобиться? Может быть, его украли в надежде найти в нем деньги? При тогдашних порядках подобная пересылка практиковалась нередко.

Я все больше и больше убеждался, что мое первое впечатление в тот день на почтамте было правильно: письмо на имя де Отроша было выдано кому-то. Так как сам де Отрош не ходил в тот день за почтой и никого за ней не посылал — я его об этом спрашивал, и он определенно отрицал это, — мне оставалось вывести отсюда лишь одно заключение: какое-то постороннее лицо взяло письмо, без сомнения, именно пропавшее письмо мадам Дардонвилль.

Присутствие Депара в почтамте, — без сомнения, я именно его и принял за де Отроша, — показалось мне чрезвычайно подозрительным и вызвало у меня еще другого рода опасения. Я не успел разглядеть человека, справлявшегося относительно писем на имя Луи, — его скрывали от меня стоявшие впереди в очереди. Но, судя по количеству времени, которое прошло между этим моментом и моментом, когда я заметил шулера у выхода из залы, он легко мог успеть получить это письмо. Но с какой целью он украл его? В надежде найти там деньги? Это представлялось маловероятным. Вообще, вся эта история казалась непонятной, и мы с Луи так и не могли разрешить загадку.

На почтамте, однако, мы узнали нечто, пролившее некоторый свет на это темное дело.

— Приходили ли за последнее время письма на имя Луи де Отроша?

Почтовый чиновник не мог дать на этот вопрос точного ответа. Да и вопрос, в сущности, был довольно нелепый. Ведь этот человек выдавал по нескольку сотен писем в день и никак не мог помнить, кому они были адресованы.

— Впрочем, подождите, есть одно письмо на имя де Отроша, оно только что пришло с пароходом.

Мой приятель быстро схватил конверт — на нем стоял штемпель Сен-Луи. Но какое разочарование! В такой маленький конверт никто не вложил бы копии завещания.

И на самом деле, внутри оказалось нечто совершенно иное. Вот что мы прочли:

«Милостивый государь

Чек на 1000 долларов, выданный нами на Земледельческий банк в Новом Орлеане на ваше имя, не был индоксирован по недосмотру одного из наших клерков. Уплата по нему была произведена упомянутым выше банком, причем чек был нам возвращен. Благоволите немедленно сообщить, не произошло ли тут недоразумения и получили ли вы следуемую вам сумму?

Банк Гардетт и К.

Сен-Луи, штат Миссисипи».

— Что за странная загадка! — воскликнул Луи, передавая мне письмо. — Я ничего не знаю ни о каких деньгах. Я никаких чеков не получал, да и не ожидал получить, даже представить себе не могу, кто бы мог мне послать тысячу долларов из Сен-Луи. Тут какая-то ошибка. Это письмо не мне.

На конверте было ясно написано:

«Адвокату Луи де Отрошу, улица Рояль, № 16. Новый Орлеан».

Однофамильцев в Новом Орлеане у Луи де Отроша не было. Не могло быть сомнения в том, что письмо адресовано именно ему, хотя содержание его и казалось весьма загадочным.

Впрочем, для меня это письмо пролило луч света на таинственные происшествия последних дней. Кем был послан чек, я, конечно, не знал наверное. Я мог только строить предположения и догадываться, что это дело рук щедрой мадам Дардонвилль. Кому достались деньги — это было уже гораздо легче сообразить. Здесь видна была рука Депара. Ему удалось завладеть чеком. Затем, желая скрыть следы своего преступления, он стал наводить справки на почте относительно дальнейших отправлений на имя де Отроша, и таким образом письмо с копией завещания попало к нему в руки.

Несомненно, он собирался куда-нибудь скрыться и, вероятно, уже успел это сделать. Это было ясно хотя бы из того, что письма Луи стали аккуратно до него доходить.