Сочинения в трех томах. Том второй. На днях землетрясение в Лигоне. Голые Люди

Вот этот, хоть и одетый, о парикмахере не слышал давно. Говорил он по-японски. И когда По-из хотел переводить, я сказала:

— Не надо, я училась в аспирантуре Токийского университета.

После этого я обернулась к человеку в шортах и спросила его на сносном японском языке, чего ему от меня требуется. К тому времени я уже сообразила, что именно его глазенки сверкали из-под плиты и именно он утащил меня в этот каменный стакан.

— От тебя требуется, чтобы ты разделась, — сказал он.

Как ни странно, его совершенно не удивило мое знание японского языка. Он был примитивно устроен, иначе бы не выжил столько лет в лесу, к тому же за последние дни телепаты подготовили его к тому, что весь окружающий мир может изъясняться понятно для него.

— Исключено, — сказала я. — Я не хочу раздеваться.

— Я приказал, — сообщил мне Сато. — Все раздеты, ты тоже. Ясно?

— А вы? — спросила я.

— Мне нельзя. Я старший унтер-офицер императорской армии.

— Я не вижу знаков различия, — сказала я, чтобы его позлить. Некоторые чувства у него были далеко запрятаны.

— Солдат японской армии всегда остается в строю, даже если выполнение секретных заданий требует, чтобы он общался с людьми, не будучи в военной форме.

Наверно, это был параграф из какого-то устава для лазутчиков.

— И давно вы здесь скрываетесь?

Почему-то этот ответ вывел его из себя.

— Я не скрываюсь! — закричал он высоким голосом. — Я остаюсь на посту!

Он кричал что-то еще, но я плохо слушала и не все понимала — все-таки почти десять лет без практики. Я уже сообразила, кто это такой — забытый при отступлении воин-завоеватель, о таких мне приходилось читать. Наверно, своего рода чемпион — с конца войны прошло больше тридцати лет.

Тут я заметила, что в руке у Сато длинный кинжал, которым он тычет мне в лицо. Сато упорно настаивал на стриптизе.

— Но зачем вам это? — спросила я.

— Тебя ищут одетую, а голую не ищут, — сказал Сато. — И у голых нет карманов. Нельзя спрятать оружие!

И он улыбнулся, показав мне много гнилых зубов.

— Только попробуй меня раздеть: — сказала я, постаравшись изобразить на лице полное равнодушие.

Сато стал приближаться ко мне, не спеша и получая садистское наслаждение от предвкушения… Интересно, он хочет меня зарезать или только раздеть?

— Госпожа Анита! — воскликнул директор Матур, выглянув из-за куста. Кстати, вид его был ужасен, но не порнографичен, потому что живот нависал над коленями, словно целомудренный занавес. — Я вас умоляю, разденьтесь, пожалуйста. Нам нужна ваша жизнь! Вы еще так молоды!

— При чем тут моя молодость! — рассердилась я. — Я не хочу раздеваться. Мне мама не разрешает раздеваться перед незнакомыми дядями.

— Что она сказала? — спросил Сато. Его ножик приближался с неотвратимостью танка.

— Прекратите, пожалуйста, — попросила я господина унтер-офицера, — а то я буду вынуждена принять меры.

— О, не надо, госпожа Анита! — вопил Матур. Но не двигался мне на помощь.

И этот феномен меня заинтересовал.

— Ну почему же никто не хочет меня защитить? — воззвала я к голым людям, но не успела получить ответ, потому что унтер-офицеру надоело мне угрожать и он кинулся на меня с ножом, без сомнения, надеясь проткнуть мой плоский, гладкий, без единого грамма жира живот.

Мне пришлось несколько отклониться, чтобы дать возможность пожилому хулигану пронзить ножом воздух, затем я, несколько выдвинув бедро, захватила летящего мимо меня японца за руку, вывернула ее и кинула обидчика в озеро, куда он и рухнул, подняв фонтан брызг.

Кинжал зазвенел, ударившись о камни.

Все стояли как громом пораженные и глядели на меня.

— Ну вот, — сказала я. — Вы все свободны.

И тут ЖЕ я вынуждена была обратить взор к озеру, потому что Сато шумел и бултыхался, а вода здесь наверняка холодная — еще утонет…

Я подошла к воде и протянула руку, чтобы помочь ему выбраться на берег.

Сато перестал бултыхаться и решил утонуть, для чего погрузился с головкой в воду. Но в трех шагах от берега из этого ничего не вышло, он тут же сел на дно и вскочил, чтобы глотнуть воздуха. Воды там было чуть ниже пояса.

— Вылезай, — сказала я. — Прошу больше не хулиганить.

Но Сато лишь кинул на меня возмущенный взор и, глядя поверх моего плеча, принялся кричать своим соратникам, чтобы они схватили меня, иначе им будет плохо.

Я только хотела сказать голым людям, что речь Сато свидетельствует о его бессилии, но тут на меня навалилось стадо слонов, и я рухнула на гальку под их тяжестью.

Они ему подчинились!

Несчастные дикари рвали на мне одежду, дергали, терзали, я пыталась уговорить их не стараться так отчаянно, ведь у меня нет с собой других джинсов, но единственный, кто внял моим призываем, был директор Матур.

Он сказал дикарям:

— Держите ее, пожалуйста, покрепче. Я лучше вас знаю, как раздевать женщин.

И он довольно погано засмеялся.

Убить его я не могла, потому что дикари и в самом деле крепко держали меня за ноги и за руки, а кто-то уселся мне на голову. Матур квалифицированно раздел меня, несмотря на мои попытки сопротивляться.