Сочинения в трех томах. Том второй. На днях землетрясение в Лигоне. Голые Люди

— С вашего разрешения, я хотел бы подождать ночи. В наших краях принято жениться в ночное время, вы меня понимаете?

— Я тебя понимаю, — сказал Сато. — Ты сказал, что ты мой слуга. Как же ты себя ведешь?

— Я подожду, можно?

Тогда Сато сунул руку в карман своих полушортов и извлек оттуда небольшой кожаный кисет.

— Знаешь, что здесь? — спросил он.

— Нет, — тупо ответил Матур.

— Тогда смотри.

Сато отошел на шаг, чтобы Матуру было до него не допрыгнуть, развязал мешочек и вынул оттуда пригоршню камешков, в основном размером с горошину. Размахнувшись подобно сеятелю, он кинул их в озеро. Матур взвизгнул.

Сато завязал мешочек и спрятал в карман.

— Ну как? — спросил он у Матура.

Толстыми пальцами Матур делал совершенно ненужные движения в области живота, словно расстегивал и снимал несуществующие штаны.

Он был в трансе.

— Матур! — строго окликнула я его. Мне было стыдно за этого пожилого человека.

— Да, конечно, — сразу откликнулся он. — Простите меня, мадам Анита. Я совсем этого не желаю, клянусь вам, я отношусь к вам с уважением, но ведь это просьба господина Сато. А у меня есть жена и дети, я их очень люблю.

— Тогда вам не нужна вторая жена. — Мне не хотелось, чтобы он попал в безвыходное положение.

— Вы совершенно правы, — согласился Матур. — Но вы, пожалуйста, потерпите, я недолго, я сделаю и уйду, ведь вы не девушка, правда?

— Эти вопросы я обсуждаю только с любимыми мужчинами, — гласил мой ответ. — И не на виду у коллектива.

Он начал склоняться вперед, и мне пришлось прикрикнуть на него.

— Пошел прочь, подонок!

А он продолжал надвигаться на меня, так что мне уже стало опасно дальше лежать на песочке.

— Панове! — обратилась я к пришельцам. — Сейчас я займусь Сато, а вы накидывайтесь на Матура. Он безопасен.

— Что? Что она говорит? — Надо отдать должное Сато — интуиция у него была дьявольская.

— Она не хочет, — растерянно заявил Матур, как мальчик, который жалуется маме на подружку, которая не дает ему игрушку.

— Сейчас захочет, — сказал Сато и вытащил из-за пояса пистолет.

— Хватайте Матура! — крикнула я остальным, а сама вскочила так, чтобы Матур оказался между мной и Сато.

Потеряв меня из виду, Сато начал водить стволом пистолета, и тут — а счет пошел на доли секунды — я прыгнула на Сато так, чтобы вышибить из его руки пистолет. Что мне и удалось.

Сато успел отпрыгнуть и удержался на ногах. А мои голые союзники оторопели и остановились, хотя Матура можно было брать голыми руками. Из-за их очередного предательства я потеряла преимущество внезапного нападения. Матур подхватил пистолет и трясущейся рукой направил его на застывших в позах отчаяния пришельцев. Я увидела, как Сато тянет руку к Матуру, чтобы отобрать пистолет, и поняла, что моя участь решена. И мне ровным счетом ничего не оставалось, как бежать.

У меня было два направления — подземным ходом в пещеру или в озеро.

Узкий ход наверняка станет ловушкой — пока я буду по нему карабкаться, Сато пять раз меня подстрелит, а если чудом мне повезет и он меня не подстрелит, то уж обязательно достанет, пока я буду поднимать каменную плиту.

Озеро тоже не обещало спасения, но лучше оно, чем ничего.

Так что я нырнула и постаралась как можно дольше не появляться на поверхности. И пока я плыла под водой, я рассуждала, укрыться ли мне на том берегу или нырнуть…

Я вынырнула посреди озера, чтобы набрать в легкие воздух, и тут же пуля обожгла мне ухо: Сато стоял на самом берегу и целился весьма уверенно. Никаких шансов скрыться на другом берегу у меня не было.

Значит — вниз.

Я успела глубоко вдохнуть и мысленно попрощалась с самой собой, Анитой Крашевской, тридцати одного года (честно!), разведенной, красивой и талантливой.

Внизу меня подхватил поток, и я не сопротивлялась ему, чтобы как можно дольше сохранить воздух в легких.

Меня несло все быстрее, раза два ударило о камни, раз я чуть не застряла на каком-то повороте, но я не очень чувствовала внешние толчки, потому что была занята лишь одним — как бы не глотнуть воды… Это было страшно и отвратительно, в какой-то момент мои глупые легкие заставили меня потерять контроль над собой и вдохнуть воду, после чего я начала терять сознание… И не знаю, как меня вынесло потоком на крутой склон и выкинуло на камни, что, видно, и спасло меня — от удара я начала судорожно кашлять, выплескивая из легких воду и стараясь носом втянуть воздух… А потом я долго лежала на каких-то колючках, наслаждаясь тем, что на свете есть колючки и самый настоящий воздух, и зарекаясь подходить к воде иначе, как к умывальнику. Я пролежала там, пока не почувствовала, что готова идти дальше.

Поток, который вырывался из-под скал и скатывался по камням, вливался в Пруи несколько ниже нашего лагеря. Так что мне пришлось перебраться через реку, благо я нашла широкий плес, и пробираться тропкой к палаткам, уже не веря тому, что лишь недавно жила в махонькой империи страха.

Я подошла к лагерю, никем не замеченная, и уже увидела сквозь листья бамбука площадку и палатки на ней, как остановилась, словно громом пораженная. Я вспомнила, в каком я виде!