Сочини что-нибудь

Он ходил в школу искусств – оказалось пустое занятие, трата времени. Преподаватели за деньги вешали ему лапшу на уши, мол, у тебя талант как у Рембрандта. Рисовали ему будущее куда ярче и живописней, нежели любое их собственное полотно. Вот шутники. Убеждали Радугу: у тебя, мол, талант. Это слово – как героин для молодежи. Талант! Шесть лет он покупал у них дозу. Мечтал, что станет рисовать компьютерные спецэффекты для кино и, может быть, игр. Оживлять ангелов и прочих героев. Делать возможным невозможное.

Диплом, двадцать лет брака, цепочка подработок – и каждое лето перерыв ради этого события, где он и познакомился с будущей женой, сумевшей привыкнуть к скукоте быта, – а потом наконец Радуга нашел призвание: его нанял проктолог. Кто бы мог подумать! Ведь Радуга доверял докторам. Оказалось, они ничем не лучше обыкновенных трудяг.

Яркой Радуге сделали сигмоидоскопию, первую в его жизни. Упоротый демеролом, он вместе с врачом смотрел на экран, на который проецировалось изображение его здоровой кишки. Они и не планировали мошенничать, просто два смышленых человека подошли к работе с фантазией. Яркая Радуга попросил копию записи – цифровой, разумеется, как и все в наше время. Принес ее домой и, все еще под кайфом, загрузил в программу для создания цифровой анимации. Скачал из Сети изображения самых страшных предраковых полипов и совместил их с образами Христа. Он со времен учебы так творчески не резвился. Затем поместил полиповые лики на стенки собственной кишки и загрузил получившееся видео жопному доктору. Тот проникся. Оба славно похохотали, а добрый доктор еще и воспринял шутку очень серьезно.

Новую технологию применяли только к богатым клиентам с солидной медстраховкой. Да, это была афера. Если сигмоидоскопия не выявляла аномалий, в дело шла магия художника Радуги. Один взгляд на детально прорисованные ужасы, и люди сами просились под нож. На самом деле никого не резали. Так, кололи наркоз и ковыряли для виду в кишке. Даже кровь не пускали. Пациенты возвращались домой под кайфом от наркоза и окрыленные ощущением, что обманули смерть. Врач и Радуга делили барыши. Деньги лились рекой.

В последнее время поступали заказы от онколога на флюорографии: главным образом, на опухоли, иногда – на туберкулез. Не то чтобы Радуга нуждался в деньгах, он лишь хотел исследовать новое поле применения таланта. Да, он мошенничал, занимался аферами, но не более, чем его преподаватели в школе искусств. К тому же он доказал: Марсель Дюшан[36] был прав. Французов не проведешь, контекст – это все. Напиши милый пейзаж, солнце над роскошным розовым садом, и ни один ценитель искусства не даст за него гроша ломаного. Зато если создать нечто шедеврально безобразное и запиндюрить его в зад богатею, тот заплатит королевский выкуп, лишь бы это из него вырезали.

К ночи исполинский пенис уже возвышался над лагерем; его необрезанная – а как же иначе! – головка исчезала во тьме сумерек.

На глазах у многотысячной толпы голая секс-ведьма натянула лук. Пылающая стрела пронеслась по широкой дуге и точно вонзилась в головку. Мужики дружно сморщились. Огонь разошелся по бумажной плоти, точно какой-нибудь пламенеющий герпес. Затрещали петарды.

С визгом летели в небо свистящие фейерверки. Радуге показалось – да, скорей всего, показалось, – что визжат они уж больно по-человечески. Прислушиваться, впрочем, было уже поздно: толпа ревела и выла, танцуя вкруг пылающей письки.

Вот уже и сама толпа завизжала. К Радуге незаметно подошел Снайдли Виплэш.

Глядя на пламя, он произнес:

– Один из наших подрался с Людьми Грязи. Сказал, что звездочки и ножи у него стырили.

В ночном воздухе пахло жареным мясом – но не сильней, чем обычно. Мясо, дизтопливо, порох…

– Мы проголосовали, – ханжески произнес Снайдли. – Чувак проиграл. – По-прежнему глядя на пылающий хер, он добавил: – Не переживай, мы накачали его рогипнолом. Лошадиной дозой. Чувак ничего не почувствует.

На секунду Яркой Радуге показалось, что фест обречен: кругом демоны в крови и фекалиях, танцуют у огненной башни под аккомпанемент диких воплей. Это все травка, сказал он себе, просто травка. Наконец он снова увидел желаемое. Теперь головная боль – где раздобыть два фунта свежего говяжьего фарша.

Член отстрелялся в небо и завалился набок. Медленно упал. Постепенно от него остались угли, по которым поспешили прогуляться члены Мистического племени. Ветер крепчал, как и предсказывали метеорологи. Люди потянулись к палаткам. Предстояла еще одна ночь густой песчаной бури.

Даже самые ярые тусовщики – лагерь Гдетотам и Лаборатория прикладных наук кинетического ритуала – свернулись, опасаясь ураганного ветра. Завеса пыли стала такой плотной, что Радуга из своей палатки ничего не видел дальше лагеря Секс-Ведьм. Не видел огней Столовки. Луна и звезды в небе скрылись за песчаной пеленой.

Устроившись поудобнее в спальнике, он достал телефон и позвонил по единственному номеру, который знал на зубок.