Сочинить детективчик

— Василий Петрович, кто из нас детективы пишет — ты или я? Мне сам бог велел везде видеть заговоры, а ты-то с чего?

— Тебе видней. Мое дело — сказать. Тухлое дело. Даже если мое начальство решит потягаться с «Беркутом», предъявить им нечего. Опознать нападавших Акимов не сможет?

— Не сможет. Не разглядел в темноте.

— Вот. А машина… Что машина? Машиной кто угодно мог воспользоваться…

Предупреждение. «Беркут». Какое отношение Паша Акимов мог иметь к «Альфа-банку»? К сети универсамов электроники? К издательскому дому «АБЦ-пресс»? Ненаучная фантастика. Но изуродованное лицо Паши не фантастика, а самая что ни на есть реальность. Два профи на иномарке из гаража «Беркута» тоже реальность.

Не работалось. На текст, застывший на мониторе, даже смотреть не мог. Леонтьев ворочался в кресле, кряхтел, курил сигарету за сигаретой. Утром, невыспавшийся, небритый, поехал в «Парнас».

* * *

Издательство «Парнас» находилось на Хорошевке, на первом этаже длинного, подъездов на двадцать, многоэтажного дома, который всегда вызывал у Леонтьева сомнения в его устойчивости. Казалось, стоит ветру дунуть посильнее, как дом повалится на соседний, такой же длинный и неустойчивый, а там и весь квартал сложится, как костяшки домино.

Весь первый этаж когда-то занимало издательство «Современник». От него осталась только вывеска. Несколько кабинетов в торце коридора арендовал «Парнас», там кипела жизнь. В остальной части «Современника» царило уныние и безлюдье. Никаких книг не выпускали, во всяком случае, Леонтьев никогда не видел их на прилавках, жили с арендной платы. Иногда Леонтьев встречал в коридоре директора «Современника». Это был маленький человек с печальными глазами. У него был такой вид, будто ему хочется пойти в приемную «Парнаса» и попросить чаю с сушками. Но боялся, что погонят, и потому не шел, а возвращался в свой кабинет и сидел там тихо, как мышь.

При появлении Леонтьева секретарша Смоляницкого, имени которой он не помнил, потому что они менялись с такой частотой, что имен не стоило и запоминать, сообщила по интеркому:

— Михаил Семенович, пришел Леонтьев. Примите?

— Через пять минут.

В кабинете Смоляницкого прямо перед его письменным столом стоял черный кожаный диван, предназначенный для авторов. Объемистых, как Саша Иванов, могло поместиться на нем человека четыре, средних, как Герман Арбузов и сам Леонтьев, пять-шесть, а щуплых, как Коля Скляр, и того больше.

— С чем пожаловал? — недружелюбно спросил Смоляницкий, откидываясь в офисном кресле.

— Вопрос. И небольшая информация к размышлению, — ответил Леонтьев, не обращая внимания ни на его тон, ни на хмурый взгляд. — Сначала вопрос. Как связан «Парнас» с издательским домом «АБЦ-пресс»?

— Напрямую. «АБЦ» — холдинг. У них свои типографии, книготорговая сеть. У нас ничего этого нет. «Парнас», по сути, агентство в составе холдинга. Мы работаем с авторами, готовим для «АБЦ» оригинал-макеты. Все остальное делают они. Издают книги и, главное, продают. Ответил я на твой вопрос?

— Да. Информация к размышлению такая. Позавчера вечером двое ублюдков профессионально изувечили моего соавтора Пашу Акимова. Наезд адресный. Спросили: «Акимов? Ты нам и нужен». Приехали на машине охранной фирмы «Беркут». «Беркут» крышует «АБЦ-пресс». Какие выводы можно из этого сделать?

— Ты на что это намекаешь? При чем тут я?

— Объясняю. Зарегистрирован Паша в Москве, в Кузьминках. Где живет на самом деле, не знает никто. Знаю я, но я не в счет. Еще знают только в одном месте: в издательстве «Парнас». Вот при чем ты.

— Что ты хочешь от меня услышать?

Леонтьев вдруг ощутил такую усталость, будто всю ночь таскал кирпичи.

— Да, в общем, ничего, — отозвался он, выбираясь из объятий дивана. — Просто хотел посмотреть на писателя, который стал бандитом. Писателем ты был никаким. А вот бандит из тебя получился. Будь здоров, Михаил Семенович.

— Сядь, — буркнул Смоляницкий и тут же рявкнул: — Сядь!

— Да пошел ты на …! С бандитами мне не о чем говорить. Мы не поймем друг друга. Потому что я русский писатель, и мой язык — русский язык. А твой язык — феня. Посмотри на меня. Я хочу забыть тебя таким.

— Ты пришел что-то понять? Или показать, какой ты весь в белом фраке? Тогда вали. Если хочешь понять, сядь и слушай.

— Ну, говори, — без всякой охоты согласился Леонтьев.

— Это был не наезд. Это было предупреждение.

— Слышал такую версию. От моего соседа, оперативника. О чем предупреждать Пашу?

— Не Пашу — тебя! Твой Паша никого не интересует. Он все делает с твоей подачи. Если не с подачи, то с одобрения.

— Что он делает? — с недоумением спросил Леонтьев.

— Гадит «Парнасу». Ему кажется, что «Парнасу». А на самом деле — «АБЦ-пресс». А это уже гораздо серьезнее!

— Не понимаю. Чем он гадит?

— Чем? Я тебе скажу чем!.. Машенька, досье «Российского курьера», — бросил он в интерком. Приняв из рук секретарши папку с надписью «Российский курьер», раскрыл ее с таким видом, будто в ней содержалось что-то такое, что навсегда отобьет у собеседника желание задавать идиотские вопросы. — Кто запустил утку о смерти Незванского? Акимов!..