Сочинитель убийств. Авторский сборник

«После того как статья была написана, мистер Хайнс был назначен членом Инженерной консультативной комиссии по строительству плотины в Альберте, Канада. Его всегда интересовали мосты, говорит он. Он считает, что этот заказ обеспечит ему радость работы на ближайшие три года».

«Радость», — пробормотал он. Как только их угораздило употребить это слово.

Когда такси пересекло главную улицу Хьюстона, часы пробили девять. В аэропорту Гай установил адрес Оуэна Маркмена по телефонной книге, получил багаж и сел в такси. Это не так–то просто, подумал он. Приехать к человеку в десять вечера, застать его дома, да еще одного, да еще и согласного посидеть и выслушать незнакомца — такого просто не бывает. Его не окажется дома, или он сменил адрес, или вообще уехал из Хьюстона. Его, возможно, придется разыскивать не один день.

— Остановитесь у этой гостиницы, — попросил Гай.

Он вылез из машины, пошел и снял однокомнатный номер. Банальная предусмотрительность, но ему стало немного легче.

По адресу на Клиберн–стрит Оуэн Маркмен не проживал. Дом был маленький, на несколько квартир. Те, кто оказался в холле первого этажа, в том числе управляющий, отнеслись к нему с явным подозрением и почти ничего не сообщили. Никто не знал, где теперь Оуэн Маркмен.

— Вы не из полиции? — спросил управляющий в заключение.

Гай невольно улыбнулся:

— Нет.

Он уже уходил, но тут какой–то мужчина остановил его на крыльце и все с тем же настороженным видом неохотно выдавил, что Маркмена вероятно, можно найти в некоем кафе в центре города.

Наконец Гай нашел его в закусочной; тот сидел у стойки с двумя женщинами, которых не стал знакомить с Гаем. Оуэн Маркмен просто сполз с высокого табурета и выпрямился, вылупив на Гая карие глаза. Длинное его лицо показалось Гаю массивнее и не таким красивым, каким он запомнил по следствию. Свои большие руки Маркмен настороженно засунул в разрезные карманы короткой кожаной куртки.

— Вы меня помните? — сказал Гай.

— Да вроде как.

— Мне бы хотелось с вами поговорить, если вы не против. Разговор будет недолгий. — Гай огляделся; лучше всего пригласить Маркмена к себе в гостиницу, решил он. — Я снял тут комнату в отеле «Райс».

Маркмен еще раз медленно оглядел Гая с головы до ног, помолчал и согласился:

— Идет.

Проходя мимо кассы, Гай заметил уставленные спиртным полки. Предложить Маркмену выпить было бы знаком радушия.

— Вам нравится виски?

Пока Гай расплачивался, Маркмен немного оттаял.

— Кока — хорошее пойло, он только выигрывает, если в него капнуть чего другого.

Гай купил в придачу несколько бутылочек кока–колы.

В молчании они доехали до гостиницы, в молчании поднялись на лифте и вошли в номер. Гай ломал голову, как начать разговор. Зачинов было с добрую дюжину, но Гай все их забраковал. Оуэн уселся в кресло и, поглядывая на Гая с ленивым подозрением, принялся со вкусом отхлебывать из высокого стакана виски пополам с кока–колой.

Гай нерешительно начал:

— Что…

— Что «что»? — спросил Оуэн.

— Что бы вы сделали, если б узнали, кто убил Мириам?

Маркмен со стуком опустил на пол ногу и выпрямился. Брови его сошлись над переносицей в прямую черную линию.

— Вы, что ли?

— Нет, но я знаю, кто именно.

— Кто?

Вот он сидит в кресле и хмурится, а что он чувствует? Ненависть? Возмущение? Гнев?

— Я уже знаю, очень скоро будет знать и полиция. — Гай замялся. — Некий человек из Нью–Йорка, которого звали Чарлз Бруно. Вчера он погиб. Утонул.

Оуэн чуть расслабился и отхлебнул из стакана.

— Откуда вы знаете? Он признался?

— Знаю, и довольно давно. Поэтому чувствую за собой вину. Я ведь не выдал его полиции.

Он облизал губы. Каждый слог давался ему с неимоверным трудом. И почему сам он раскрывается так осторожно, выдавливая из себя правду каплю по капле? Куда подевались картины, что рисовало воображение, где радость и облегчение от полного и решительного признания?

— Вот поэтому я себя и виню. Я… — он замолк, увидев, что Оуэн пожал плечами. Оуэн допил стакан, Гай машинально налил ему новую порцию. — Вот поэтому я себя и виню, — повторил он. — Мне придется рассказать вам со всеми подробностями. Тут все так запутано. Понимаете, я познакомился с Чарлзом Бруно в поезде, когда ехал в Меткаф. В июне, незадолго до того, как ее убили. Я ехал за разводом.

Гай проглотил застрявший в горле комок. Вот же они, слова, которых от него никто никогда не слышал; он произнес их по собственной воле, но теперь они прозвучали так заурядно, даже унизительно. В горле у него была сухость, от нее никак не удавалось избавиться. Гай вглядывался в исполненное внимания длинное смуглое лицо Оуэна. Он уже не так сильно хмурился, снова закинул ногу на ногу, и Гаю вдруг вспомнились серые ботинки из грубой кожи, в которых Оуэн явился на разбирательство. Теперь на нем были гладкие коричневые туфли с резинками по бокам.

— И я…

— Ну, — подтолкнул его Оуэн.

— Я назвал ему фамилию Мириам. Сказал, что ненавижу ее. У Бруно возникла идея убийства. Двойного убийства.

— Господи! — прошептал Оуэн.