Сочинитель убийств. Авторский сборник

— Придумал, — вдруг сказал Грег. — Тебе надо завести собаку. Я привезу тебе пса. Лучше всего добермана–пинчера. Сторожевого пса.

Дженни откинулась на подушку.

— Я слишком мало бываю дома. Бросать собаку на целый день я не смогу.

Грег знал: спорить бесполезна. Дженни можно переубедить в чем угодно, но только не тогда когда речь идет о животном, которому, как eй кажется, придется страдать по ее милости.

— Да любая собака из приемника будет рада–радешенька крыше над головой — все лучше, чем смерть!

— Ах, не будем об этом говорить! — Дженни встала и пошла на кухню.

Грег озабоченно посмотрел ей вслед боясь, не испортил ли он ей настроение. Три года назад от менингита умер ее младший брат. Дженни просидела много часов в больнице у его постели. На нее это сильно повлияло, чересчур сильно. Слово «смерть» при ней лучше не произносить.

— Знаешь, чего мне хочется? — крикнула Дженни из кухни. — Горячего шоколада. А ты не хочешь?

Грег улыбнулся, озабоченность сошла с его лица.

— Давай конечно.

Он услышал, как она налила молоко в кастрюльку, как щелкнул выключатель электрической плиты — единственной современной вещи в доме. Грег закурил и остановился в дверях, глядя на Дженни.

Она медленно помешивала молока

— Знаешь, какое преступление самое страшное? По–моему?

Он подумал, что убийство, но улыбнулся и спросил:

— Какое же?

— Когда человека обвиняют в изнасиловании, которого он не совершал.

— Ха–ха! — засмеялся Грег и провел рукой по лбу. — Почему ты об этом подумала?

— Я читала что–то такое в газете. Какая–то девушка кого–то обвинила Но ничего не доказано.

Наблюдая, как она сосредоточенно мешает молоко, Грег рассматривал ее молодое крепкое тело, потом взгляд его остановился на черных замшевых туфлях без каблуков, которые на Дженни не казались ни слишком детскими, ни слишком шикарными, а так, чем–то средним. Он подумал: «Если кто–нибудь когда–нибудь дотронется до нее, я его убью, задушу собственными руками».

— Слушай, Дженни, ты точно никого не видела тут вокруг? Ты ведь мне сказала бы, правда?

— Конечно, сказала бы Не говори глупостей.

— Это не глупости. Но у тебя столько всяких секретов, детка. Вот почему от тебя не оторваться, — он обнял ее сзади и поцеловал в затылок.

Дженни засмеялась, медленно, застенчиво, а потом быстро повернулась, обняла его за шею и тоже поцеловала.

Шоколад они пили в кухне и заедали коричневым печеньем, которое доставали прямо из коробки. Грег посмотрел на часы и обнаружил, что почти полночь. А встать нужно в половине седьмого, чтобы к девяти успеть в Филадельфию. Он продавал медикаменты и целые дни проводил в машине. Его новый «плимуг» уже прошел двадцать одну тысячу миль. Грег снимал квартиру над гаражом у миссис Ван Флит в Хэмберт Корнерз, всего в пяти милях от дома Дженни. После ста пятидесяти, а то и двухсот миль, которые он проделывал за день, проехать пять миль к Дженни было одно удовольствие. А сама Дженни — какой приятный контраст со всеми снадобьями, которые он продает целыми днями, — снотворные таблетки, тонизирующие таблетки, таблетки от питья, от курения, таблетки от переедания, таблетки, которые успокаивают одно и стимулируют другое. Таблетки, таблетки, таблетки. Можно подумать весь мир болен. Но иначе у него и работы бы не было.

— Вот это да! — воскликнула Дженни, когда он в первый раз открыл чемодан и показал ей, чем торгует.

Сотни пузырьков с таблетками всех цветов и размеров, на каждом наклейка с тщательно придуманным названием, перечнем ингредиентов, которые и произнести–то — язык сломаешь А Дженни держала в своей аптечке только аспирин, и то говорила, что принимает его раза два в год когда чувствует, что начинается простуда. Вот это ему нравилось — вернее, конечно, не только это — Дженни отличалась редкостным здоровьем. Может, не очень романтично любить девушку, потому она здорова, но ведь оттого–то Дженни такая цветущая и привлекательная. Это намного отличает ее от других девушек, с которыми Грег встречался, за кем ухаживал. Он влюблялся дважды, обе девушки были из Филадельфии и обе ответили ему задумчивым отказом, когда он делал им предложение. По сравнению с Дженни обе они выглядели заморышами. Дженни хочет иметь детей. Они обзаведутся семьей, как только поженятся «Мать моих детей», — часто думал Грег, глядя на нее. Он представлял себе ее с их ребенком, а может, даже с двумя, с тремя, с четырьмя, представлял, как она смеется с ними, разговаривает, будто со взрослыми, даже если они делают глупости, и, самое главное, всегда остается терпеливой, доброй, никогда не сердится. «Она будет лучшей матерью на свете», — подумал Грег.