Social Justice Fallacies

Хотя мы можем проанализировать всю эту статистику по расовому признаку, это не обязательно означает, что работодатели, кредиторы или учителя принимали свои решения по расовому признаку. Если чернокожие, белые и азиаты по-разному распределяли рабочие места или по-разному распределяли их на разных уровнях в одних и тех же профессиях, то решения о том, какие виды рабочих мест - или какие рабочие качества - могут быть невостребованными во время экономического спада, могли привести к наблюдаемым расовым различиям.

Банковские служащие, решающие, чьи заявки на ипотеку принять или отклонить, вряд ли видели самих заявителей. Скорее всего, с ними беседовали сотрудники банка более низкого уровня. Затем эти сотрудники передадут сведения о доходах и другие данные - включая индивидуальные кредитные рейтинги - вышестоящим чиновникам, которые либо одобрят, либо не одобрят заявки. В государственных школах учителя, очевидно, видели учеников, о плохом поведении которых они сообщали, но тот факт, что чернокожие и белые учителя делали одинаковые сообщения, говорит о том, что раса в данном случае также не была ключевым фактором.

Возможно, моментом в американской истории, когда по расовым вопросам был достигнут самый широкий консенсус, стало историческое выступление Мартина Лютера Кинга в Мемориале Линкольна в 1963 году. Именно тогда он сказал, что мечтает о мире, где о людях "будут судить не по цвету их кожи, а по содержанию их характера" Его послание заключалось в равных возможностях для людей, независимо от расы. Но эта программа и широкий консенсус, который она имела, начали разрушаться в последующие годы. Цель изменилась: от равных возможностей для отдельных людей, независимо от расы, к равным результатам для групп, независимо от того, определялись ли эти группы по расе, полу или иным признакам.

Теперь доминирующей стала повестка дня социальной справедливости, которая включала в себя выравнивание результатов в настоящем и возмещение ущерба за прошлое. Эта новая повестка опиралась на историю или на мифы, выдаваемые за историю, а также на утверждения, выдаваемые за факты - последние по духу напоминали уверенность и безразличие к доказательствам в эпоху генетического детерминизма.

 

ГЛАВА 3. ЗАБЛУЖДЕНИЯ О ШАХМАТНЫХ ФИГУРАХ

В значительной части литературы по социальной справедливости, включая классическую "Теорию справедливости" профессора Джона Роулза, рекомендуются различные меры политики, исходя из их желательности с моральной точки зрения, но часто при этом практически не уделяется внимания практическому вопросу о том, могут ли эти меры на самом деле быть реализованы и привести к желаемым конечным результатам. Например, в ряде мест Ролз упоминает о том, что "общество" должно "устроить" - но не указывает ни инструментов, ни возможностей этих устроений.

Трудно представить, какой институт мог бы взять на себя такую гигантскую задачу, кроме правительства. Это, в свою очередь, ставит вопрос об опасности передачи большей власти в руки политиков, которые управляют правительством. Нельзя допустить, чтобы невинно звучащее слово "аранжировка" заслонило эти опасности. Декораторы занимаются обустройством. Правительства принуждают. Это не тонкое различие.

Правительство должно принуждать к некоторым вещам, начиная от правил дорожного движения и заканчивая законами против убийств. Но это не значит, что при расширении государственного принуждения на все, что кажется желательным, не следует учитывать опасность. Это означало бы уничтожение свободы каждого человека ради крестового похода, который пришелся по вкусу влиятельной части населения.

Подход Роулза отнюдь не является уникальным для Роулза или даже для современности. Еще в XVIII веке существовали люди с подобными идеями. Адам Смит выступал против таких людей и против самого предположения какого-то доктринерского теоретика - "человека системы", как он выразился, - который "кажется, воображает, что он может упорядочить различных членов большого общества с такой же легкостью, с какой рука расставляет различные фигуры на шахматной доске".

Превознесение желательности и пренебрежение целесообразностью, которое критиковал Адам Смит, сегодня по-прежнему является одним из основных ингредиентов фундаментальных заблуждений концепции социальной справедливости. Ее последствия распространяются на широкий круг вопросов, начиная от перераспределения богатства и заканчивая интерпретацией статистики доходов.

Конфискация и перераспределение богатства - как в умеренных, так и во всеобъемлющих масштабах - лежит в основе программы социальной справедливости. В то время как сторонники социальной справедливости подчеркивают желательность такой политики, ее осуществимости уделяется гораздо меньше внимания, а последствиям попыток и неудач часто практически не уделяется внимания.