Соддит

— Я как-то раз опробовал на себе чары звукового усиления, — умеренно громким голосом продолжил Гэндеф. — Чудесные чары. Мощные! Я мог слышать, как птицы щебетали на деревьях за горизонтом. Я мог слышать шелест облаков на небосводе и скрип радуги, когда она изгибалась над миром. Но затем за моей спиной залаяла собака, и у меня лопнула перепонка левого уха. Никогда не повторяй такое заклинание без надежных мер предосторожности. Я даже обмочился! Представляешь? Колдун, и обмочился с ног до головы от страха! Только не болтай об этом, парень. Сам понимаешь, мне нужно сохранять репутацию. Силы зла и прочие дела! Могущество и магия! Я ведь, знаешь ли, не человек, а особый вид ангела[3].

Он смущенно рассмеялся.

— Хорошее прикрытие для множества грехов. Вот так-то, парень. Только не болтай об этом.

— Я что-то вас не понимаю, — сказал Бинго.

— Они появятся через пару минут. Наши друзья из царства гномов. Из Гномландии. Эти ребята — соль земли. То есть они добывают и продают поваренную соль. А еще они усевают ею земли тех людей, которые им не нравятся. Но мы-то с ними дружим. Однозначно. У нас договоренность. Я нарисую карту, и завтра мы можем отправиться в путь. Так что собирайся в дорогу.

Он прочистил горло, или, точнее, переместил шмат слизи из одной полости легких в другую. После этого старик сделал еще одну мощную затяжку из трубки.

— В какую дорогу? — с изумлением спросил Бинго.

Однако Гэндеф уже заснул. Его голова склонилась набок, дымившаяся трубка выпала из пальцев, и горящие крошки табака рассыпались на циновке, которая служила ковром в норе маленького соддита.

* * *

Первая кварта[4] гномов появилась через полчаса. Они так яростно застучали в дверь, что сорвали ее с единственной петли, после чего их группа ввалилась в прихожую. Бинго выбежал в коридор — так быстро, насколько позволяли его деформированные ноги.

— Что вы делаете? — завизжал он в приступе негодования.

— Прости, браток, — сказал первый гном, смущенно встав на сломанную дверь. — Мы постучали в нее немного, затем поняли, что она стучит сама по себе. Вот я и подумал, что ты нас не слышишь. Не переживай. У меня есть приятель, которые делает двери.

— Он делает классные двери, — добавил второй гном.

— Ага, он сделает тебе такую дверь, что просто закачаешься, — с воодушевлением продолжил первый гном. — Здоровую, большую! Как только он заявится сюда, то сразу займется твоими проблемами, красавчик. Без всяких ля-ля.

— Это просто какое-то недоразумение, — сказал им Бинго. — Мне жаль расстраивать вас, но вы попали не в ту нору. Вам нужен Граббинс, верно? А здесь такой не живет. И никакого колдуна тут тоже нет. Так что вы должны немедленно уйти.

За его спиной в гостиной раздались громкие звуки, как будто кто-то рубил топором сырое бревно. Такой шум мог производить лишь человек, чьи стенки легких многие годы промывались докрасна дымовой ингаляцией.

— Ха-ха, приятель, — проходя мимо соддита, сказал первый гном. — Я Фэйлин. Гном, понимаешь? Без всяких ля-ля. А это мой кузен Квэлин.

Второй гном небрежно кивнул.

— За его спиной стоят Сили и Фрили. Тоже мои кузены, понимаешь?

— Мне даже нечем вас угостить... — в отчаянии вымолвил Бинго.

Нестройно загорланив какую-то песню, группа гномов направилась в гостиную. Один из них радостно прыгнул на грудь колдуна, пробудив того от старческой дремы. Бинго повернулся, поморщился от грызущей боли в пальцах левой ноги, затем выругался и снова повернулся, потому что в этот момент в его дом вошли еще четыре[5] гнома.

— Мори, — приподнимая боевой топор, сказал первый из них.

Он обладал большим носом, длинной бородой и густыми бровями, похожими на мохнатых гусениц... или на упавшие колонны.

— Позволь мне представить тебе моих кузенов. Это Тори, Он и Орни.

Носатый гном придвинулся к Бинго.

— О, приятель! Так это у тебя самый гладкий подбородок в мире!

Четыре гнома отпихнули ногами бороды и окружили соддита.

— О! — восторгались они, проглаживая его подбородок мозолистыми ладонями и наступая на больные пальцы. — Ух ты! О-го-го!

— Отвалите от меня, — крикнул Бинго и замахал перед собой руками, словно маленькими крыльями.

— Ты должен извинить нас, парень, — сказал Мори. — Голый подбородок — это редкостное зрелище для нашего народа.

Он прислонил топор к стене и снял гномскую шляпу.

— Зрелище неописуемой и уникальной красоты. Могу ли я не любоваться голым подбородком!

— А могу ли я не любоваться! — воскликнул Орни.

— Так ты говоришь, что бреешься? — спросил Мори, по-дружески обнимая Бинго и похлопывая ладонью по его спине. — Скажи, ты действительно бреешься?

Могучей рукой он сжал плечо соддита.

— Я не бреюсь! — пискнул Бинго.

— Не можешь? — с сочувствием поправил его Мори. — Мы тоже. У нас псориаз. Ужасная беда! Аллергия на боксит. Я не смог бы побриться, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Всюду натыкаюсь на свою абсурдную голенастую бороду[6]. Просто ненавижу ее.

— Мы тоже ненавидим наши бороды, — добавил Орни. — Все как один.