Содержанка для олигарха

— Анют, мы с тётей Ирой принесли тебе подарок, — протягивает малышке пакет.

— Мне?? — снова это недоверие. Неуверенно берёт пакет и извлекает оттуда плюшевого зайца.

— Спасибо большое! Он очень красивый!

— Нажми ему на живот, — подсказывает Надежда Викторовна и Аня делает это. На всю палату раздаётся громкое — я люблю тебя. Глаза малышки тут же наполняются слезами.

— Милая, тебе не нравится? — испуганно интересуюсь я.

— Очень нравится, — шмыгает носом, — Так нравится, что плакать хочется.

Крепко обнимаю девочку, сама еле сдерживая слёзы. Какая же она нежная и ранимая.

— Ань, я хотела с тобой поговорить. О твоих родителях, — широко распахивает глаза, и кажется, немного напрягается, — Не волнуйся, прошу тебя.

— Они пришли меня навестить?

— Нет, но…., — девочка расслабляется, — Аня, скажи, а что если ты не будешь жить с мамой и папой?

— Это как? — озадачено смотрит на меня.

— Понимаешь, квартира, где вы жили — сгорела. И твоим родителям нужно время, чтобы всё восстановить, — не знаю, как объяснить маленькой девочке, что на самом деле происходит, поэтому нахожу другой вариант. Частично, в нём есть правда. Квартира ведь действительно сгорела. А со временем, может Аня привяжется к другому месту жительства. Или мы сможем найти ей приёмную семью.

— А где же мы будем жить? — спрашивает малышка.

— Твои родители пока будут делать ремонт, а ты можешь пожить в специальном центре, с другими детками, — стараюсь улыбнуться. Мне не нравится обманывать девочку. Но я просто не представляю, как сказать ей правду. Она слишком мала, чтобы понять простую истину — так для неё будет лучше.

— А может я поживу с тобой? — вопрос Ани застаёт меня врасплох. Конечно, о таком варианте я думала. Но есть много нюансов. Например, у меня учёба, нет своего жилья, мужа, работы, в конце концов. Я ведь не могу просто так забрать девочку. Да и вообще. Ане нужна семья. А у меня этого нет…И хот я совру, если скажу, что не рассматривала такой вариант. У меня много раз мелькала мысль забрать девочку себе. Только, какие у меня шансы? Ноль!

— Анют…., — не знаю, как отказать ребенку. Но девочка сама делает выводы. Опускает голову и бормочет себе под нос.

— Прости меня, тётя Ира. Я не должна была так говорить.

От её тона у меня сжимается сердце.

— Анют, ты ни в чём не виновата, просто…., — оглядываюсь на Надежду Викторовну в поисках поддержки.

— Тётя Ира очень бы хотела, чтобы ты жила у неё, — приходит на помощь женщина, — Но ведь у тебя есть мама и папа. Вряд ли им понравится если ты будешь жить с чужой тётей. А в центре ты будешь с детками.

— Маме и папе всё равно. Они хотят, чтобы меня не было, — расстроенно сопит Аня, — Я им мешаю.

— Это не так…, — сама не верю в то, что говорю.

— Так! — поднимает глаза, полные слёз, — Папа кричит всегда. И дерётся. А мама просто ругается. Говорит, что я не нужна.

Словно по волшебству рядом оказывается Надежда Викторовна, отодвигая меня в сторону.

— И ты думаешь, что тёте Ире тоже не нужна? — спрашивает она, а девочка кивает, — Аня, уверяю тебя, это не так. Тётя Ира просто не может быть всегда с тобой. Ей нужно учиться, чтобы получить профессию, устроиться на работу и зарабатывать денежки. Но она будет тебя навещаться.

— Правда? — спрашивает у меня малышка.

— Конечно правда. Ты мне очень нужна, — пытаюсь улыбнуться, но эмоции прятать всё сложнее.

— Ань, а ты видела, что там ещё в пакете? — отвлекает её Надежда Викторовна и шикает мне, — Выйди пока.

Предлагать дважды — не нужно. Вылетаю из палаты и даю волю слезам. Может, кто — то считает меня стервой. Но с той самой минуты, как я увидела эту девочку, многое изменилось. Нет, я не стала милой и пушистой, как Алиса. Но стала чувствительнее.

Беззвучно рыдаю, стоя около палаты. Ани боль усиливает свою собственную. Я тоже была ненужным ребёнком. И всегда это знала. Может и правда поискать варианты, чтобы забрать Аню?

Вступить в фиктивный брак, например. Конечно, мама из меня не получится, но я стану ей просто другом. Или старшей сестрой. Интересно, сможет ли Борис помочь в этом вопросе? Согласится ли отпустить меня?

Немного успокоившись, возвращаюсь в палату. Мы с Надеждой Викторовной проводим ещё несколько часов с Аней. Играем, разговариваем. Будь моя воля, я бы не уходила от неё. Но в больнице свои правила. И хотя договориться о снисхождении не трудно, завтра у Ани тяжелый день. Выписка из больницы и переезд в детский дом. Кстати, нужно удостовериться, что я смогу без проблем навещать девочку.

— Как ты, девочка? — спрашивает у меня Надежда Викторовна, когда мы выходим из больницы.

— Нормально, — слабо улыбаюсь.

— Точно?

— Да, просто….Мне очень жаль Аню, понимаете? А сколько таких детей вообще? И ведь никому нет до них дела. Наши органы опеки работают так себе. Я понимаю, что детский дом не лучший вариант, но иногда — это спасение. По крайне мере там дети живы, — снова вспоминаю пожар. То, как отчаянно Аня била кулачками в стекло. Закрытую на щеколду дверь. Мурашки по коже, от ужаса.