Содержанки

– Не помешаю? – раздался голос, от звука которого вся эта ерунда на тему антисанитарии вылетела у меня из головы. Архипов стоял в дверном проеме и счастливо улыбался.

– Я поверить не могу, что ты здесь. У тебя все в порядке? Тебе нравится отель?

– Очень… хороший вид, – пробормотала я после секундной запинки.

Архипов кивнул:

– Вид просто отличный. – И подошел к окну.

Вид был действительно ничего. Не Швейцария, конечно, но тоже горы, тоже снег. Главное не это. В соседнем номере, так и не разобранный, валялся огромный, набитый какими-то странностями рюкзак Архипова. Мы жили в соседних номерах, и у нас был общий балкон. Одна лоджия на двоих, что может быть лучше. И он – в кроссовках, в клетчатой рубашке и бейсболке с надписью «Я доктор – мне можно!» – выглядел лет на десять моложе и раз в сто счастливее, чем все, с кем я была знакома в своей жизни.

– Что дальше? – спросила я.

Архипов отвернулся от окна и посмотрел на меня. Взгляд был долгим и задумчивым, таким странным, что я даже смутилась. Он неправильно меня понял, я имела в виду нашу общую культурную программу. Лыжи, санки, перетягивание каната? Я была готова к чему угодно. Забавное чувство безответственности вдруг охватило меня. Будто бы я снова стала ребенком, готовым играть в любую игру. Правда, я не уверена, что была когда-то таким ребенком. Впрочем, нет. Была, конечно. Когда в Ростов приходило лето, оно бывало обычно жарким и солнечным, и на Дону были все удовольствия на свете. На левом берегу на пляже мы торчали целыми днями, зарывались в песок или бросали в воду мелкие плоские камешки. Лето – самый прекрасный подарок от Деда Мороза, если он забыл его подарить зимой.

– Ребята хотят сразу идти на трассу. У нас всего три дня.

– Я знаю, – грустно кивнула я.

Три дня на все про все, пока Свинтус загорает в Таиланде, упиваясь коктейлями All Inclusive вусмерть. Потом у меня будет еще несколько дней в Москве, чтобы прийти в себя и решить, что делать дальше. Марина позвонила из аэропорта и предупредила, что Свинтус нервничает и поминутно убегает куда-то звонить. Он звонил мне. Я сбрасывала его звонки, не отвечая. Потом я отключила телефон. По легенде, я на него обижалась. Марина аккуратно поинтересовалась, где я на самом деле, но я не ответила. Сказала, что хочу просто побыть одна. Почему-то мне казалось, что Марине тоже не стоит знать ничего про Архипова. Береженого Бог бережет.

Три дня – это не очень много, как ни посмотри. А если ты стоишь на вершине горы, обутая в ужасные лыжи, если тебе страшно и ты визжишь от страха, а все смеются, то время летит еще быстрее. А уж когда тебя берет за руку человек, от взгляда которого в сердце разгорается огонь, секунды летят, наскакивая друг на друга и спотыкаясь. Ослепительно белый снег отражал не по-зимнему теплые солнечные лучи, ребята бросили нас и ушли на другую трассу, скучая на пологой «почти что равнине». Мы видели, как они летят по соседнему склону, а Ольга, смеясь во весь голос, каталась, раздевшись по пояс – в одном лифчике от купальника. Это было странно и весело. И деньги не имели здесь никакого значения, все ловили энергию куда более сильную – от природы и простого человеческого общения. Все здесь гонялись не за деньгами, а за счастьем.

– Ты не устала? – спросил Архипов, помогая мне зацепиться за подъемник. – Неужели это и в самом деле твой первый раз на лыжах?

– Что сказать? – усмехнулась я. – В Ростове-на-Дону снег выпадает, конечно, и иногда даже много. Но случается это всегда так неожиданно и обычно так быстро тает…

– А чем же ты в школе зимой на физкультуре занималась? – спросил Архипов, опустившись на одно колено и что-то там подтягивая на огромном лыжном ботинке.

Я усмехнулась, насколько романтично это выглядело. Прямо по-рыцарски!

– В школе я постоянно прыгала через козла, – пространно ответила я, избегая любых правдивых рассказов о моем настоящем детстве.

– Понятно, – он встал и рассмеялся. – Козла звали Василий Иванович, ваш физрук?

– Примерно так, – кивнула я. – Слушай, я чувствую себя на этих лыжах такой ужасной коровой. И я ведь тебе мешаю, ты ведь наверняка приехал сюда не для того, чтобы целый день торчать на зеленой трассе? – Я прикрыла ладонью глаза от яркого солнечного света и посмотрела на Архипова.

Он раскраснелся и глубоко дышал, а глаза его блестели. Он покачал головой:

– Я приехал сюда, чтобы… чтобы…

– Прыгать через козла? – «помогла» я ему.

Он замолчал. Потом вдруг стащил с руки перчатку, отбросил палки в снег и склонился ко мне.

Поцелуй длился долго, у меня даже начала кружиться голова, а мысли – все, какие только были в моей голове, – испуганно разбежались и попрятались. Меня переполняли чувства, каких я не испытывала никогда до этого. Ненормально, да? Почти тридцать лет, при моей-то работе – и такие эмоции от одного простого поцелуя? Сколько их уже было – коротких, мимолетных, глубоких, с языком, французских или русских, грубых, долгих, с легким запахом виски…