Содержательное единство 1994-2000

"Военный истеблишмент России заинтересован в освоении рынков, и это понятно", – утешают себя западные эксперты. И вот уже во всю прорабатывается идея игры на противоречиях между военным и нефтяным истеблишментом России. То, что между ними сейчас закладываются долговременные и почти непреодолимые противоречия, признается в качестве непреложной истины. Обосновывается это элементарными выкладками. Нефтяной истеблишмент хочет продать нефть на Запад. А нефть нужна своим оружейникам. А значит, продажа нефти, т.е. коренной интерес магнатов ТЭКа, противоречит интересам оружейного клана. Учесть аппетиты оружейников западные эксперты соглашаются. Они не хотят другого: выхода оружейного клана за рамки узких клановых выгод на просторы большой политики.

"А ну, как эти военные вновь что-либо возомнят о себе", – тревожатся западные эксперты. Один из них жалуется в своем докладе: "Русские нереалистичны, и это хуже всего. Они не понимают всей глубины последствий распада СССР. Они не понимают, что Россия стала региональной силой, а СССР был суперсилой, и что разница между региональной силой и суперсилой имеет колоссальное значение". При этом Запад понимает, что региональная сила тоже требует соответствующего учета.

"Считаться с региональной силой надо, – говорят люди, определяющие курс на Ближнем Востоке, – Но как считаться? Каковы интересы этой региональной силы у нас? И сколь реалистичны эти ее интересы? Ведь главное различие между региональной силой и суперсилой заключается в том, что у региональной силы нет тех ресурсов, которыми обладает суперсила. Вчерашняя суперсила сохраняет суперсиловой аппетит, но аппетиты у нее не соответствуют наличествующим ресурсам. Она не может сконцентрировать ресурсы для той игры, которую она ранее вела в этом регионе, но навыки и установки у нее однозначно определяются привычками к той игре".

С большой иронией относятся западные эксперты к ренессансу отношений России с антиамериканскими державами типа Ирана, Ирака и странами арабского мира. Говорится о том, что "арабов долго риторикой не накормишь". А у сегодняшней России, повторяют они, налицо именно рецидив риторики, заимствованной из политики суперсилы, и полное отсутствие ресурсов, такой политике подобающих. Кого, спрашивают эксперты, может убедить риторика без ресурсов? У той же Сирии, говорят они многозначительно, есть более серьезные притягательности, чем чистая возможность слушать риторику России в духе СССР. И эти интересы будут удовлетворены в США. Сирия и другие быстро поймут, что за риторикой России ресурсов нет, и отвернутся от нее в форсированном режиме.

Переходя от Ближнего Востока к Европе, можно утверждать, что совершенно особый и особо агрессивно антироссийский субъект в Европе уже определился. Этим субъектом, наделенным исключительной агрессивностью (свойственной обычно малогабаритным персонам!), является по отношению к России, конечно же, почти вся Восточная Европа, в том числе большая часть союзников СССР по Варшавскому Договору. Восточная Европа воспринимает себя как некий Дом, трагически расколотый на русскую и немецкую "доли". Она считала и считает, что раскол между идеями универсалистской монархии (Россия) и национального государства (Германия) всегда мешал ей развиваться и "просто быть", и что не надо больше колебаться между новыми универсалистскими претензиями России в Восточной Европе и претензиями германскими, реализующими себя (что постоянно подчеркивается) именно через националистические движения в Восточной Европе.

"Надо идти к Германии, – говорят восточноевропейцы, включая поляков, – ибо теперь уже никаких реальных альтернатив этому просто нет. Главное же заключается в том, что Восточная Европа поняла, что есть интересы Западной Европы, и что сама Восточная Европа в чистом виде в этих интересах Западной разместиться не может. Покуда рушилось сверхдержавное прикрытие СССР в Восточной Европе, западноевропейцы говорили: "Да, мы вас, восточноевропейцев, принимаем в поле наших интересов! Вы в него войдете! Мы вас инвестируем и перестроим вашу экономику!" Но когда рухнули сверхдержавные конструкции и Восточная Европа пошла к Западной за обещанным, то ей было сказано: "Извините, в Западной Европе у нас есть этапные интересы, и на этом этапе вас пока у нас нет".

Как реагирует на это вероломство Восточная Европа? Кидается назад к России? Ни в коем случае! Большая часть Восточной Европы меньше всего к этому стремится! Она, напротив, активно использует Россию для вписывания в Европу в качестве жупела, как единственный козырь для своего вписывания в Европу под давлением "новой русской угрозы". Вся игра Восточной Европы с Западной идет путем шантажа западноевропейцев новой российской агрессивностью. Борьба с Россией – вот главный аргумент восточноевропейцев в пользу своей необходимости для западноевропейцев. Не для развития Европы они нужны, как выяснилось, даже не для консолидации Европы – это все отброшено. Они нужны только для защиты безопасности Западной Европы от нового врага.