Содержательное единство 2001-2006

Итак в военно-спецслужбистской среде были три группы: люди служения, просто работники и спецслужбисты. А когда началась государственная деструкция с резкой активизацией криминального начала, что произошло с КГБ и другими спецструктурами? Сначала они оказались просто парализованы, и вперед проскочил, отчасти, внесистемный элемент. А что было после этого?

Люди-бюрократы – побежали в другие ведомства, кто в частные службы безопасности, кто куда… Люди служения – надо отдавать себе ясный отчет – оказались на дне, и с этого дна им надо было "по новой" выкарабкиваться. Почва была абсолютно выбита из-под ног; вся система жизни, пенсий, смыслов, службы и всего прочего оказалась разрушенной.

А третья группа оказалась "на коне". Когда через какое-то время она освободилась от попутчиков в виде "людей служения" и обычных бюрократов ("сынков" и всего прочего, что разбежалось), эта группа поняла: ей противостоят внесистемные бандиты, "совокупный Березовский". И она сказала: "Если я встану, то ты ляжешь!".

В чем состоят при этом коды деятельности? Я же не знаю, что там произошло с сознанием в каждом отдельном случае. Осталась ли там эта "программа служения"? Оказалось ли, что она выбита полностью и замещена такими вещами, что страшно подумать? Прошу об одном: эту ситуацию не идеализировать и не демонизировать одновременно. Это сложнейшая социальная коллизия, которую надо разбирать так, как она того заслуживает.

Она слагается из очень сложной и противоречивой смеси, суть которой заключается не в том, что сказали: "Гос-сударственная безопасность!" – и все пришли в экстаз. Уже 2004 год на дворе, ну, государственная безопасность, – и что? В каждом отдельном случае – о чем идет речь, как говорится, "чисто конкретно"?

Образовалась сложная социальная структура общества, в ней нам предстоит жить. Эта социальная структура общества хочет что-то ротировать, у нее есть мотивации, интенции, намерения, цели, причем они очень сложно-дисперсные. И в этом хаосепо такой вот социальной структуре нанесен удар Беслана.

Меня спрашивают: в чем реальное содержание происходящего? Путин централизует власть? – пусть централизует. Если президент Путин Владимир Владимирович хочет превратить Российскую Федерацию в унитарное государство, устойчиво управляемое нормальной бюрократией, то я полностью поддерживаю всё, что он делает. Я не Явлинский, чтобы заклинать, что федеративное устройство сломано, и я не Березовский, чтобы орать, что демократия кончилась и рыночная экономика под угрозой. Да шут с ними – с этой рыночной экономикой, с этой федеративной структурой, с этой демократией!

Я сейчас говорю о другом. Реальных пиарщиков лишили полумиллиарда долларов в год, аннулировав выборы. Что, эти пиарщики рассосутся, перейдут на голодный паек? Нет, они подключатся к другим терминалам и деньгам – в соответствии с их логикой. Это всем понятно?

В бюрократическом мозгу этот момент вообще не фигурирует: ну убрали элемент, зачеркнули – проститесь с доходами! А что значит – проститесь с доходами? Есть инерция существования, есть группы, структуры, коммуникации, позиции, они начинают быстро переключаться и включаться в другое. Что, некуда включаться? А как это так некуда включаться, если Беслан – это желание "откусить у нас кусочек", которое подстегивается нашими ядерными "конкурентами". А они, честно говоря, существуют в одном лице и называются США.

Поймите, я не говорю о том, что теперь под США надо лежать и нельзя шевелиться. Президент Венесуэлы Чавес – "посылает" США и живет! Но там, где я был, ко мне подходили и спрашивали: "Ты нам объясни: с одной стороны, в политическом документе фактически сказано, что это ЦРУ организовывало Беслан. Мы так это понимаем. А с другой стороны, ваши высокие представители едут в ЦРУ и просят поддержки в контртеррористической деятельности. Но мы же хотим какой-то логики!". А это что такое?

Это всё – сумасшедший дом. Однако если сумасшедший дом, дальше идут страшные выводы. Для России – абсолютно страшные! Можно заниматься чем угодно, можно всю систему политической жизни повернуть в противоположную сторону, но нельзя одновременно говорить о наращивании борьбы за государственную безопасность, готовить нас к войне – и весь рынок продовольствия форсированным образом передавать американцам. Нельзя одновременно заявить о мобилизационной программе – и форсированным образом осуществлять самые разрушительные варианты вхождения в ВТО. Я не понимаю этого!

Либо – либо… Либо вы дружите, и вы всё еще претесь к светлому концу, то бишь входите в мировое сообщество (у Галича: "Все мы – кровь на рыле – премся к светлому концу!"). Вот мы сейчас все, "кровь на рыле", – премся в мировое сообщество. И тогда – ВТО и прочее, и тогда – не надо призывать к мобилизации.

Либо – надо ее, эту мобилизацию, начинать. Но если начинать, то уже потом – военные склады и боеголовки. А вначале – люди должны иметь возможность каждый день кушать!