Содержательное единство 2001-2006

Повторю: результаты работы до конца не предсказуемы. Можно вылепить снова религиозное ядро. А можно так и остаться в хаосе. Или полететь в очень глубокие "тартарары", где от христианства, магометанства, иудаизма и пр. клочков не останется.

Так что цивилизационизм – это не данность. Это проблематичная реверсивная возможность. А пока что все мы – дети Модерна, такие или другие.

XI. Общезначимое в Модерне

Что наиболее существенно в Модерне, что в нем настолько значимо, что никак невозможно отдать? То, что он, повторяю, всегда возвеличивал человека, всегда поднимал человека наверх, всегда говорил об исключительной роли и величии человека.

Однако на фоне единства светской культуры, нормативного права (которое в России так и не возникло, что бы об этом юристы ни говорили) и светской рациональной науки перед Модерном встал вопрос о том, как же удерживать в единстве человеческие общности, как обеспечивать их сосуществование?

Модерн создал великие литературные языки. Их не было до Модерна. Конечно, такие языки выкристаллизовывались постепенно, и нельзя сказать, что Данте и другие не творили литературный национальный язык. Но реальным создателем великих национальных языков стал именно Модерн.

Модерн поднял на невероятную высоту Историю. Потому что уже не индивидуальный человек, "герой", как в эпоху Ренессанса, а человеческие общности и человечество в целом должны были каким-то образом вершить космическую роль.

Модерн создал централизованное национальное государство современного типа, и Модерн создал нацию, создавая самое себя. В этом смысле субъектом модернизации является нация, а целью нации – Модерн. Модерн и нация – это и есть единство проекта и субъекта.

Модерн переосмыслил и возвысил идею гуманизма. То есть идею величия человека, берущего на себя космическую роль. Взять ее на себя может только "человек восходящий", поднимающийся (и поднимаемый) по ступеням прогресса. Источники прогресса – наука и буквально религиозная вера во всесилие научной мысли, техника, освобождение человека из-под всевластия природы (да, традиции тоже, но природы прежде всего).

А дальше уже начинается Маркс и его последователи: освобождаясь из-под власти природы, человек попадает под власть социальных и экономических институтов, ничуть не менее жестоких, чем институты природы.

Как освободить человека из-под этой власти? Спросят – какой? Отвечу: из-под власти полноценного в своей нутряной жестокости капитализма.

Этого зверя можно сдержать с помощью того, что Поппер называет "интервенционистским государством". Иными словами, с помощью государства-посредника, которое пытается жестко согласовать несогласуемое: капиталистический аппетит и общенациональные интересы.

И этого зверя можно убить с помощью социалистической революции…

Подобный спор крайне существенен. Но это спор о чем? О том, что нужно сделать для того, чтобы еще больше освободить человека и чтобы он еще лучше мог осуществить свою цель и еще больше возвыситься. Надо освободить его от эксплуатации или дать свободу частной собственности? Или надо как-то соединить одно с другим?

Это спор модернистов между собою. Сталин в этом смысле такой же модернист, как и Рузвельт (если, конечно, не приписывать Сталину скрытых православно-монархических заморочек). А советско-сталин-ский мир, в отличие от коммунистического, совсем уже напоминал мир умеренного Модерна. Хотя в советском (всегда и при любой степени сходства) черты альтернативности все-таки оставались. Точнее, "до конца не стирались".

XII. Советский мир и Модерн

В России и перед Петром, и перед Лениным стояла вроде бы очевидная, но при этом почти нерешаемая задача: как сохранить страну и провести модернизацию. Потому что модернизация, как расщепление империи на нации, вроде означала, что единую страну придется потерять. Так, как ее потеряли все основные империи мира.

Что такое ленинский "прыжок из феодализма в социализм"? Это – способ миновать буржуазно-национальный (разрушающий империю) этап модернизации. Это – альтернативный модернизационный проект.

Что такое сталинский тезис "модернизация без разрушения основ традиционного общества" (то есть те самые колхозы)? Является ли модернизация без разрушения основ традиционного общества модернизацией? Классической модернизацией – не является. Она является альтернативной модернизацией.

Русские никогда не хотели отказываться от основ традиционного общества и от своей культуры. Но при этом все время стремились соединить их с Модерном, то есть хотели совместить традиции и прогресс. В этом же стремлении – глубочайший импульс моделей развития Китая, Индии. И не только их. Слишком многие мучительно думают сейчас о том, как соединить традицию и прогресс, свою культуру и мощный импульс развития. И нельзя сказать, что эти мысли не дают политических результатов. Дают, и еще какие! Вот только всех ли эти результаты радуют? Все ли хотят этого или кто-то хочет совсем другого?

XIII. Модерн и СССР после Сталина