Содержательное единство 2007-2011

С самого начала "ядерной эпохи" между двумя сверхдержавами шло, как и водится в борьбе, соперничество в области создания "ядерного меча". Создавались все более мощные боеголовки и все более совершенные средства их доставки на цели противника – бомбардировщики, затем ракеты, затем еще более "дальние" ракеты. И в момент, когда число таких ракет и у США, и у СССР превысило некий критический порог, и когда выяснилось, что для них время от момента пуска до поражения цели на территории противника не превышает полчаса, заговорили о ядерной войне как неизбежном "взаимном гарантированном уничтожении".

Но тогда же стали думать о том, нельзя ли создать некий "щит" для защиты от такого ядерного "меча". И начали разрабатывать первые системы противоракетной обороны. И возникла ситуация, при которой тот, кто обзаведется таким "щитом", – может уничтожить своего противника, не опасаясь ответного удара. Что неизбежно наращивало взаимную "ядерную подозрительность" и риск ядерной мировой войны.

Именно тогда и по этой причине впервые заговорили о том, что совершенные системы противоракетной обороны не снижают, а увеличивают "ядерный риск". И в мае 1972 года, после трехлетних переговоров и согласований, между СССР и США был подписан знаменитый "Договор по Противоракетной обороне" (ПРО). Договор фактически декларировал, что обе стороны отказываются от права на "расширенную ядерную самозащиту".

В частности, в договоре оговаривалось, что каждая из сторон имеет право на развертывание не более двух локальных систем ПРО – вокруг своей столицы, а также вокруг района шахтного базирования своих стратегических баллистических ракет. Причем в каждом из районов может быть развернуто не более 100 пусковых установок противоракет, а также не более 6 радиолокационных станций (РЛС) системы ПРО.

Из других наиболее значимых положений Договора необходимо упомянуть следующие взаимные обязательства Сторон:

"- Не создавать, не испытывать и не развертывать системы или компоненты ПРО морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования.

– Не создавать, не испытывать и не развертывать пусковые установки противоракет для пуска с каждой пусковой установки более одной противоракеты одновременно, не модифицировать развернутые пусковые установки для придания им такой способности, а также не создавать, не испытывать и не развертывать автоматические или полуавтоматические или иные аналогичные средства скоростного перезаряжания пусковых установок противоракет.

– Не придавать ракетам, пусковым установкам и РЛС, не являющимся соответственно противоракетами, пусковыми установками противоракет и РЛС ПРО, способностей решать задачи борьбы со стратегическими баллистическими ракетами или их элементами на траекториях полета и не испытывать их в целях ПРО.

– Не развертывать в будущем РЛС предупреждения о нападении стратегических баллистических ракет, кроме как на позициях по периферии своей национальной территории с ориентацией вовне". (Подчеркнем здесь, что именно в соответствии с этим последним принципом и была построена Габалинская РЛС).

В 1974 году к Договору по ПРО был принят уточняющий протокол, согласно которому число возможных районов ПРО у каждой стороны оказалось сокращено до одного. СССР выбрал размещение такого района ПРО вокруг Москвы, США – вокруг своего позиционного района шахтных стратегических МБР "Гранд-Форкс" в штате Северная Дакота.

Этот договор просуществовал в почти неизменном виде вплоть да краха СССР. Но уже в начале 80-х годов в принятой при Рейгане программе "Стратегической оборонной инициативы" (СОИ) было объявлено о намерениях США решительным образом нарушить его ключевые положения, включая создание систем ПРО морского, воздушного и космического базирования, автоматического перезаряжания установок противоракет и т.д.

Насколько были блефом сообщения и "утечки" из США о том, что такие системы создаются полным ходом и вскоре будут готовы к постановке на вооружение – отдельный вопрос. Подчеркнем лишь, что именно этот американский блеф (хотя уже тогда, видимо, не вполне блеф) стал одним из главных камней преткновения на переговорах Горбачева с Рейганом в Рейкъявике в 1986 г. И тогда же Рейган впервые поставил перед главой СССР вопрос о совершенствовании ПРО. А именно – о проработке концепции создания "Глобальной системы защиты от ракетного нападения" (ГСЗ).

17 июня 1992 года, уже после распада СССР, Дж Буш-старший и президент новой России Б.Ельцин подписали в Вашингтоне "Совместное российско-американское заявление по глобальной системе защиты", в котором признали необходимость "безотлагательно начать выработку концепции ГСЗ". То есть, уже в этот момент российской стороной американцам был дан неявный "карт-бланш" на развитие систем ПРО, выходящих за рамки ограничений Договора 1972 года.