Содержательное единство 2007-2011

Но ведь может быть и "диктатура гниения"! Для реабилитации демократии скажу, что она не так легко превращается в "бобок", как диктатура. Диктатура гораздо легче начинает гнить и сгнивает дотла. У демократии есть другой иммунитет, если она сочетает свободу с долженствованием, а права целого (общества, страны) с правами части (индивидуума).

Поскольку у наших либералов был только нюх, то они даже не могли понять, как это так можно – идти к гибнущему и протягивать ему руку помощи. Наши либералы – циники. Они вообще не понимают, что такое служение принципу. Для них любой – это тоже циник. Не перепрыгивает, не предает – значит, на что-то рассчитывает, что-то хочет урвать. Такая интерпретация других свойственна людям, считающим, что весь мир устроен по их образу и подобию.

Однако не надо недоучитывать этого нюха. Вы ведь на охоте используете собак? А почему? Потому, что верите их нюху. Но ведь придя домой с охоты, если вы по профессии музыкант, вы не начнете сотрудничать с собакой в деле написания своей симфонии?

Афанасьев может полностью "сойти с катушек", потерять чувство меры, "поплыть" от избытка накопленного яда – НО НЮХ ОН НЕ МОЖЕТ ПОТЕРЯТЬ НИКОГДА. Особенно же нюх на сладкое для таких, как он, загнивание. Потому что живому отвратителен мертвый дух. А для подпольщика он сладостен. Он только этим духом и способен подпитываться, этот самый подпольщик. Потому он его так хорошо и чует.

Поэтому не будем пренебрегать тонкой структурой текста, который предложил Афанасьев. И не будем ссылаться на то, что это дурно пахнет. Если бы наука чуралась запахов, мы бы все еще переживали такие эпидемии чумы и холеры, как в Средние века. Да что там наука! Разве диагностика и прогностика донаучной древности чуралась неблаговонных субстанций? Те же авгуры, например. И не они одни. Занявшись же структурой текста, мы обнаруживаем несколько существенных обстоятельств.

Структура как индикатор

Обстоятельство #1. Как и любой текст, текст Афанасьева имеет смысловую ось. Осью является негодование на то, что всякие там "враги свободы" не только выступают по телевидению, но и имеют театры, журналы, центры…

Это подпольное гаденькое начало, не скрывающее своей откровенно (всегда поражаешься – как так можно?) завистливой сути, содержит еще более скверный подтекст. Тоже абсолютно нескрываемый и обескураживающе бесстыдный. Поскольку в самом факте наличия разных там центров, театров, журналов ничего плохого обнаружить невозможно, а одной завистью сыт не будешь, то Афанасьев делает "ход конем". Поясню на своем примере.

Вот есть у меня театр, журнал и что-то еще. И никакой подпитки от государства это не получает. Не то чтобы я чурался этой подпитки. Но я как-то так привык жить. Афанасьеву это просто непонятно. Любому французу или англичанину понятно, а ему – нет. Афанасьев полностью исключает, что какой-то сумасшедший сегодня будет понижать уровень личного потребления ради того, чтобы обзавестись театрами или журналами. Поскольку театры и журналы нерентабельны, а в феномене их наличия Афанасьеву надо видеть конкретную выгоду, то ему совершенно ясно, что все эти невыгодности – на самом деле прикрытие для выгоды. Меня, мол, "подкармливают", я подкормку с кем-то "распиливаю", кому-то "откидываю", и для этого держу псевдоструктуры.

Англичанин или француз из числа самых прагматичных скажет: "Это он для репутации делает! А уже с репутации что-то имеет".

Афанасьев зайдется подпольным хохотом: "Какая репутация? Кого она сейчас в России волнует?"

ТО ЕСТЬ СМЫСЛОВОЙ ОСЬЮ РАССУЖДЕНИЯ АФАНАСЬЕВА ЯВЛЯЕТСЯ ПОДПОЛЬНОЕ СМЕРДЯЩЕЕ БЕССТЫДСТВО, КОТОРОЕ ГЛУМЛИВЫМ ОБРАЗОМ ХОЧЕТ ВЫСТУПАТЬ ОТ ЛИЦА ЦЕННОСТЕЙ И ЧИТАТЬ КОМУ-ТО МОРАЛЬ.

Обстоятельство #2. Афанасьев проклинает советский период как античеловеческий. Ничего нового, все это слышали миллион раз. И всегда поражало одно и то же. Кто такой сам Афанасьев? Кем он был во время этого "коммунистического ужаса"? Он был часовщиком, кочегаром или пораженцем в правах?

Он был ректором Историко-архивного института!

Что такое ректор? Это номенклатура соответствующих органов. Партийных, министерских и других. Это чиновник, часть системы. Афанасьева кто заставлял быть частью системы? Он хотел быть историком?

Ах, историком! Я читаю официальную биографию.

Окончил аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС в 1971 году.

Увы, все забывается быстро. И у молодого человека, плохо знакомого с партийной инфраструктурой советской эпохи, может сложиться впечатление, что Афанасьев окончил Высшую партийную школу.

Даже если это так – дело серьезное. И отнюдь не автономное от воли того, кто идет учиться именно туда. Ибо – надо и захотеть, и смочь. Поскольку человек, окончивший ВПШ, шел на партийную работу. И редко низкостатусную. Чаще всего ВПШ оканчивали люди, стремящиеся занимать ключевые посты в обкомах. То есть претендующие на членство в политическом классе. Пленум ЦК КПСС – это уже политический класс. А первые секретари обкомов – чаще всего члены Пленума.