Содержательное единство 2007-2011

В тот же день я оказываюсь на записи телепередачи "Свобода мысли" (Пятый канал), вышедшей в эфир 9 апреля. Передача посвящена феномену радикального исламизма. Запись передачи задерживается. Затем оказывается, что в числе ее ключевых участников – авторы статьи в "Комсомольской правде". Фактически речь идет о том, что тема радикального исламизма должна быть вытеснена темой статьи в "Комсомольской правде". С трудом этого удается избежать.

Я участвую в телевизионных передачах не первое десятилетие и хорошо понимаю, что такое сюжет, вставляемый в передачу в последнюю минуту. Это вполне может объясняться сенсационностью сюжета – в телепередачу удалось заполучить аж людей, которые были в селе Балахани! Но ход полемики оставляет вопросы. Я убежден, что авторы статьи исповедуют определенную точку зрения вполне искренне. Что они талантливы, достаточно решительны и бесстрашны для того, чтобы двинуться в село Балахани. Разумеется, их таланта, решительности и бесстрашия мало. Все понимают, что индивидуальный туризм в село Балахани – невозможен. И что просто так никто не даст интервьюировать отца суицидальной террористки.

И тем не менее, чем в меньшей степени во всем этом прощупывается конспирология, тем больше становится не по себе. Потому что в ходе передачи один из авторов статьи, убеждая меня в том, что отец Шариповой, брат Шариповой и сама Шарипова – злокозненное целое, воспроизводит ту же логику, которую он имплантировал в статью. Логика эта в том, что если радикальные исламисты поздравляют отца с тем, что его дочь – героиня-смертница, то значит дочь действительно суицидальная террористка.

Не составило особого труда переубедить корреспондента "КП" в ошибочности такой логики. Слишком хорошо известно, что радикальные исламисты умеют переключать внимание спецслужб с настоящих исполнителей на исполнителей подставных. Слишком хорошо известно также, что имитировать стиль радикальных исламистов нетрудно.

Но ведь все эти хорошо известные нюансы – игнорируются. Почему? Почему уже на первом этапе некие версии подаются в качестве фактов? И не стыдно ли это – десятилетиями рассуждать о том, что сталинщина – это расправы без суда и следствия, и в итоге самим, не завершив следствия, не доведя дело до суда, представлять собственные версии в виде несомненных фактов? Я задал этот вопрос во время записи передачи, но в вариант, который был выпущен в эфир, это не вошло.

Зато вошло другое. В конце передачи один из авторов статьи в "КП" предлагает не прокладывать асфальтовую дорогу к мятежным селам, как это делает дагестанское правительство, "не соваться к ним с электричеством", а выкопать глубокий ров поперек имеющейся дороги.

Что это такое? Это стопроцентная модель гетто. Каковы последствия этой модели? Они очевидны. Гетто, во-первых, становятся рассадниками терроризма. Гетто, во-вторых, становятся трещинами, раскалывающими на части территорию единого государства.

В ответ на мои возражения – мол, все кончится именно этим, – корреспондент "КП" иронически спрашивает: "Десять тысяч ваххабитов развалят всю Россию?" Я отвечаю: "Десять тысяч ваххабитов с развалившейся Россией могут сделать всё, что хотят". И прошу задуматься собравшихся о том, что естественный ксенофобический рефлекс ("Долой северокавказскую террористическую гангрену!") обернется распадом страны, а значит, такими ужасами, перед лицом которых померкнут любые нынешние террористические акты.

Несколько раз подряд я просмотрел эту передачу. И несколько раз задал себе вопрос: "Ты ведь очень сомневался, нужно ли на эту передачу идти. Предположим, что тебя бы на ней не было. Что было бы в сухом остатке? Что было бы в мозгу людей, просмотревших передачу? Этот самый образ "северокавказской гангрены" и категорическая необходимость удалить оную путем ампутации?"

Беседуя с авторами статьи в "Комсомольской правде" после телевизионной передачи, я убедился, что они не исполнители зловещего замысла, не провокаторы, не сподвижники северокавказских джихадистов, а просто молодые люди, разделяющие определенные, достаточно элементарные и в целом понятные представления касательно не только того, кто виноват, но и того, что делать. Но вопрос ведь не в том, какими намерениями вымащивается эта дорога, а в том, куда она ведет, не правда ли?

Вопрос также в том, что представляет собой не отдельная психологическая деталь ("человек исполняет заказ", "человек искренне заблуждается"), а некое политическое целое. С каждой новой деталью это целое все больше начинает напоминать очень хорошо раскрученный политический триллер, это наиважнейшее слагаемое любой политической войны.

Без определенного образа – и накачки этого образа – политической войны нет. Зачем наши СМИ (не "Новая газета", а СМИ с другой, в каком-то смысле, ПРОТИВОПОЛОЖНОЙ направленностью) занимаются такой накачкой – вопрос отдельный. Если для того, чтобы демонтировать позитивный образ, создаваемый оппозиционными СМИ, то приходится признать глубокий непрофессионализм тех, кто это делает. А если для того, чтобы закрепить этот образ, тогда все в порядке.