Содружество кольца

О том, почему господин Торбинс продает свою прекрасную нору, спорили еще больше, чем о цене. Некоторые, ссылаясь на намеки самого господина Торбинса, говорили, что у него деньги кончаются: он-де собирается уехать из Хоббиттауна в Бакленд и тихо жить на капитал, вырученный от продажи, среди родичей Брендибаков.

— Подальше от Сумкин-Торбинсов, — добавляли они.

Но вера в неистощимые богатства Торбинсов из Торбы-на-Круче была настолько крепка, что поверить в эту версию хоббитам было очень трудно, гораздо труднее, чем в любые другие домыслы или бессмыслицы, на которое было способно их воображение. Большинство предполагало мрачную тайну — нераскрытый заговор с участием Гэндальфа. Держался он незаметно и днем не выходил, но всем было известно, что он «скрывается в Торбе». Как в злодейские планы мага вписывался переезд, было непонятно, но факт был налицо: Фродо Торбинс возвращался в Бакленд.

— Да, осенью и перееду, — сказал он сам. — Мерри Брендибак подыщет там для меня уютную норку или, может быть, домик.

На самом деле с помощью Мерри он уже подыскал и купил маленький домик в Кричьей Балке за Бакбургом. Всем, кроме Сэма, он сообщил, что переезжает туда навсегда. Эту мысль ему подсказал выбор пути: раз он пойдет на восток, значит, лучше уходить из Бакленда, который лежит у восточных границ Хоббитшира, тем более что там прошло его детство, и история возвращения прозвучит правдоподобно.

Гэндальф прожил в Хоббитшире больше двух месяцев. Но вдруг однажды вечером в конце июня, вскоре после того, как план Фродо был окончательно составлен, маг заявил, что на следующее утро уходит.

— Надеюсь, что ненадолго, — сказал он. — Но мне надо собрать кое-какие новости с южных границ. Я и так дольше бездействовал, чем полагалось.

Произнес он это все небрежно, но Фродо показалось, что он чем-то обеспокоен.

— Что-нибудь случилось? — спросил Хоббит.

— Ничего особенного. Просто появились новости, в которых надо разобраться. Если обнаружу, что тебе надо уходить немедленно, я тотчас же вернусь или пришлю тебе словцо. Пока действуй по плану, но будь осторожен, как никогда, особенно с Кольцом. Настаивал и настаиваю: не надевай его!

Ушел Гэндальф на рассвете и на прощанье сказал:

— Я могу вернуться когда угодно, но самое позднее — в твой день рождения: думаю, моя помощь тебе понадобится в дороге.

Сначала Фродо сильно расстроился и стал думать о новостях, услышанных Гэндальфом; постепенно беспокойство улеглось, а погода была чудесная, так что он ненадолго забыл свои тревоги. В Хоббитшире давно не было такого прекрасного лета и такой щедрой осени: ветви деревьев тяжелели от яблок, соты переполнялись медом, высокие хлеба наливались полным колосом.

Когда Фродо снова забеспокоился о Гэндальфе, наступила осень. Полсентября прошло, а от него никаких вестей.

Подходил День Рождения, за ним переезд, а Гэндальфа все не было, и писем он не слал. В Торбе началась хлопоты. Приехали помогать упаковываться приятели Фродо: Фредегар Болджер, Фолко Боффин и, разумеется, ближайшие друзья Пипин Тук и Мерри Брендибак. Общими усилиями они всю Торбу перевернули вверх дном.

Двадцатого сентября от Торбы отъехали две крытые груженые повозки и направились к Брендидуимскому мосту. На следующий день Фродо заволновался не на шутку и все выглядывал, не идет ли маг.

В четверг, в День Рождения, утро было такое же ясное и безоблачное, как давным-давно в День Угощения Бильбо. А Гэндальфа все не было. Вечером Фродо дал прощальный пир; собственно, это был всего лишь обед на пятерых, но ему даже этого не хотелось, настроение было нерадостным. На сердце лежала тяжесть расставания с молодыми друзьями, да еще надо было исхитриться и как-то объясниться с ними.

Четверо молодых хоббитов, однако, были очень веселы, и на обеде скоро почувствовалось настроение праздника. Столовая была пуста, из нее все вынесли, оставив лишь стол и кресла, но угощение они себе организовали отменное и вина принесли самые лучшие, потому что винный погреб в список имущества, проданного Сумкин-Торбинсам, Фродо не включил.

— Не знаю, что будет со всем остальным, когда здесь появится новая хозяйка, но для вина найдется лучшее место, — приговаривал Фродо, осушая последний стакан драгоценного напитка.

Перепев массу песен и припомнив все свои совместные проделки, они выпили за день рождения Бильбо и за день рождения Фродо, и за здоровье их обоих, как заведено. Потом вышли подышать воздухом и посмотреть на звезды, потом отправились спать. День рождения кончился. Гэндальф не пришел.

На следующее утро они все занялись погрузкой остатков мебели в третью повозку. С ней отправился Мерри, взяв с собой Толстика (то есть Фредегара Болджера).

— Кто-то должен добраться туда первым и протопить печку к твоему приезду, — сказал Мерри. — Не горюй, скоро увидимся — послезавтра, если вы не собираетесь спать в дороге.