Содружество невозможных

В напитке, который инопланетянин назвал «слезой панцирника», было градусов двести. Триста. Он коварно легко пился и через миг расцветал изнутри, вонзая шипы опьянения в мозг и расползаясь по телу. Мужики, привычные к самогону, техническому спирту и прочей экзотике, в момент обмякли и расплылись. Котик сомлел и как-то незаметно оказался у Маруси в охапке, та наглаживала его, где только желала.

— Полюбила я тебя, чудак городской, — жарко шептала она. — Ждать тебя теперь стану. Любить тебя стану.

— Пом-м-огите… — слабо мявкнул орк. — Я н-не могу больше…

— А что тебе еще остается? — злопамятно ощерился Мастер Войны.

От алкоголя на его бледных щеках вспыхнули восковые пятна, губы нервно сжимали сигарету. Он сидел и глядел на покореженную темную деталь размером с два кулака, лежащую на алом атласе подола.

— Испортилась. Нужно делать новую. Иначе корабль неуправляема. Можем лететь так, — он показал рукой, — прямо. — Не маневрировать. Не… ускоряться.

— Ты сможешь сделать? — спросил Тайтингиль.

— Здесь нет. Мы вернемся в большой город, я оценю ваши ресурсы. С вами я понял — нет ничего невозможного. А теперь выпей, Тайтингиль, витязь Нолдорина. Выпей…

Мастер Войны закинул в себя стопку, что сделал и эльф. Налил еще и пошел к дракону и плеснул в приоткрытую пасть. Огромный зверь сглотнул и крупно дрогнул всем телом, выдыхая искры.

Мужики наперебой фотографировались с ним на мобильники так и эдак, едва не влезали верхом.

— Я беспокоюсь, — выговорил Тайтингиль. — Будут снимки, будет нарушена тайна дракона, хорошо ли это?

— Плохая техника, — протянул инопланетянин. — Пьяные люди. Плохие, размытые картинки. Слишком размытые картинки. И слишком яркие. Никто не поверит им. Только те, странные, к которым мы ходили. Чужие даже для своих, скрывающиеся. Я смотрел, чем живет эта планета. Здесь больше интересен чужой… срам, чем то неведомое, что творится в небесах…

Эльф медленно кивнул. В словах Мастера Войны была очень жестокая правда. Кто поверил в то, что он эльф? Считали — уши перекроены лекарем, волосы — приделаны; думали — он играет, изображает.

Он поднялся и подшагнул к воде.

— Ты говорил, что видел там в глубине что-то… Я посмотрю сейчас.

Он поднял ладонь и взял низкую ноту. Позади галдели пьяные голоса, тоненько взвизгивал Котяра и грузно шевелился дракон…

Впереди, на глубине, сияло что-то золотое.

Мастер Войны отбросил сигарету.

— Я достану.

И снова прыгнул в темную озерную гладь прямо в одежде — без тени сомнения. Опять надолго.

Вынырнул, дыша часто, скалясь.

— Это меч, Тайтингиль, витязь Нолдорина. Огромный, мне не взять его.

Эльф стянул яркую кофту, взялся за ремень брюк. Миг — и длинное тело красиво вонзилось в воду.

Тайтингиль увидел его сразу. Сияющий ровным золотым светом полуторник, воткнутый в дно рукоятью вверх. Протянул руку и сомкнул пальцы на рукояти.

Миг — и в голове его пронеслись картины былого — воин на большом белом коне, очень старый воин с седыми волосами, в простом коническом шлеме, доспехе с зерцалом. Идет вперед, и конь увязает в земле — сначала по бабки, потом по колено, глубже, глубже.

«Мой путь закончен здесь, — говорит тяжелый голос. — Но будет новая беда, и придет наследник…»

Меч легко подался, он был почти невесом.

Тайтингиль вынырнул, разбрызгивая воду с волос. Мастер Войны отряхивался, как мелкая нервная собачка. Увидев меч, потянулся, но трогать не стал, только коснулся пальцами воздуха.

— Это, золотое, — сказал, — как у тебя, такое — видишь?

Тайтингиль видел.

— Святогор — что такое, ты не знаешь? Это… имя? — задумчиво выговорил он.

— «Святогор», рыжий, это машина такая. У тестя моего была, — сказал Юрка. — Давай, озяб поди. Налито.

Пилот экипажа патрульного самолета Шестой бригады войск ВКО ПВО лейтенант Гусаков во время патрулирования увидел неопознанный летающий объект.

Практически по самой кромке облаков летел, грузно взмахивая кожистыми крыльями, здоровущий золотой с красным дракон. Размерами побольше 35-го МиГа. Дракон переливался блестящим градиентом и немного припадал на одну сторону, будто хромал в воздухе.

Лейтенант Гусаков был отличником боевой и строевой подготовки, никогда не курил, алкоголь и наркотики не употреблял и умел подтягиваться пятьдесят раз.

— «Ясень» «Земле», — дрогнувшим голосом сказал он. — У меня… У меня…

— Доложите обстановку, — раздалось в наушнике.

Дракон еще раз взмахнул крыльями, вдруг дрогнул и пропал.

— «Земля», прием. Обстановка без происшествий.

Пот из-под шлема заливал глаза.

— Ты хорошо можешь, — сказал Мастер Войны. — Ты прирожденный пилот, Тайтингиль, витязь Нолдорина.

Эльф полулежал в мягком, облепившем все его длинное тело кресле и рулил. Ощущение было необыкновенным — будто в плотной вате облаков летел он сам, совершенно нагой. Хозяин корабля рассказывал что-то о связи корабля и пилота, о каких-то нейронах. Слов не хватало, он гневался, шипел что-то по-своему.

Тайтингиль не обращал внимания. Ему было просто хорошо.

Это было — его.

Скорость. Полет. Бескрайний простор и великолепная небесная красота, которой он никогда не видел так близко.

Нельзя было отдать все это на съедение паучихе.