Содружество невозможных

Хорошая текстильная компания «Аберкромби энд Фитч» второй раз за сутки сослужила перерожденному орку дурную службу. Агрессивно настроенный дверг мертво вцепился в воротник и дернул, а воротник опять не оторвался.

— Я тебе сейчас… за Таура… за подгорных… — прохрипел реваншист и начал тяжело замахиваться.

Котов закаменел всем телом, набитым румынской тягой и французским жимом. Увернулся и жестко перехватил крепкое, как дубовая ветвь, короткое запястье коренного подгорника. Надавил, пыхтя.

— Не помню… Значит, не было, ну! Уймись, тризна же!

Гном надавил обратно, тоже — пыхтя.

— Тризна… наши снова с тобой связались, и снова — смерть.

Орка тряхнуло, он отпустил запястье гнома и яростно вцепился ему в грудки; лбом — ко лбу.

— Ах, со мной вы связались?! А паучиха не в счет? Паучиха! Тебя не было в том бою, а сейчас ты… ты…

Майка на крепком теле затрещала.

— Орочья морда! — захрипел дверг.

— Расист! — разъяренным котом заурчал орк.

— Уймитесь немедленно.

Тайтингиль.

Переодетый в свежую рубашку и роскошный жилет, отмытый от крови, снова прямой, непоколебимый. Златые волосы свиты в жгут, перекинуты через плечо. Ирма стояла чуть позади, держала его за руку, как ребенок.

Расцепились, еще зыркая, еще грозя.

— Искажение слишком сильно, — проговорил витязь Нолдорина. — Будит в памяти старые мороки, чарует новыми. Вы должны быть стойкими — мы должны. Только так победим. Все должны запомнить это — только так. А теперь… Кажется, нам пора, оруженосец. — Он специально подчеркнул голосом это слово, в упор глядя на потрепанного дверга. — Пора возвращаться домой, уже утро.

Глава 15 НОВАЯ БЕДА

Телефон затрезвонил оглушительно. Алинка специально ставила такой будильник — только все гончие ада, летящие на паровом катке (да, примерно так это и звучало, плюс чуточку зомби-апокалипсиса и самый яростный школьный звонок) могли разбудить ее с утра.

Она оторвала голову от Наташкиного плеча, засыпанного рыжими кудрями, спешно нажала на кнопку, чтобы не разбудить подружку. Закутала плечи пледом и прокралась вон из спаленки.

Восемь утра. Пора домой, тащиться еще через всю Москву.

Звякнул «вотсап». Макс.

«Привет красавица ты дома? Заеду похавать!!!»

«Ты только из клуба что ли?» — отбила в ответ.

«Ага! Ты зря не поехала вчера ((((((((((((туса классная была!»

«Я не могла».

Да, у меня дома был инопланетянин, красивенный, как анимешная картинка. И страшный.

Интересно, он до сих пор там?

Алина подержала телефон в руках и положила обратно на стол.

Субботним утром большой город только просыпался. Бойкие пенсионеры уже шли по своим делам, пестрое чернявое население трудолюбиво шоркало метлами и открывало фруктовые ларьки.

Девочка с тщательно выглаженными платиновыми волосами, в коротенькой юбочке, легкой блузке, уверенно шла домой, вколачивая высокие каблучки в плавкий московский асфальт.

У дома набрала номер Ирмы.

— Мам, вы дома? Едете? Ну я тоже иду уже, рядом совсем. Все нормально, мам? Ой, перестань, не буду тебя ждать у подъезда, ничего не будет, дядя Тай сказал, что у них договор. Ну, мам, ну…

Бросила охранникам приветствие, нажала кнопку лифта. Сердце подрагивало. Любопытство и какое-то сладкое, дрожащее предвкушение зашкаливало. Гость — ушел? Или остался? Остался?

Дома было тихо, пусто. Только развороченный сервант и залитый темным диван напоминал о том, что тут было.

Алинка вздохнула.

Договор. Вот, значит, как.

Инопланетянин нашелся сидящим на лоджии. На лоджии, да, на корточках на краю полностью сдвинутого балконного остекления. Не держась. Широкий шелк Ирминой юбки полоскало ветром. Двадцать второй этаж.

— Здравствуйте, — робко сказала девочка. — Вы не ушли?

Повернул голову, как сова, носом далеко за плечо — она аж ахнула от такого трюка. И мигнул, как сова, длинно, ох, ресницы какие. И чечевицами — зрачки, как у кошки.

— Я не ушел, — сказал. — Красивый город, — кивнул на простирающуюся вдаль Москву, которую отсюда было видно как на ладони. Красный горбыль Живописного моста, разномастные башни высоток, канонические шпили МГУ и «Украины»… — Чистый воздух. Теплое солнце.

— У вас не теплое?

— Нет, — протянул он, — мое солнце выжигает дотла.

Раздался настойчивый звонок в дверь. Мама открыла бы своим ключом — значит, это Макс! Что он там хотел, поесть?

Алинка открыла. Парень стоял на пороге, пританцовывая, глаза его сверкали, руки чертили в воздухе рисунок одного ему видимого ритма.

— Привет! — почти закричал он, заключая ее в объятия. — Привет, киска!

Поцеловал глубоко, жадно, оглаживая руками по юбке, под юбкой.

— Чё тихо сидим? Музыку погромче включи, радио «Рекорд», Алин! Туса была — чума!

Снова затанцевал, глаза горели.

— Алин, Алин! Покушать дай, ну!

— Ты под кайфом опять?

Макс засмеялся громко, долго.

— Алин, ну что ты как маленькая. Я же в клубе был, там все так. Это жизнь, это жизнь тусовочная, детка, детка-а! Ну, я немножко, по выходным только, чуть. Давай тоже, мм? Мамы нет дома? И парня ее нового? Давай! У меня есть!