Содружество Султаны

— Боится она мужчин или любит их, но сегодняшняя ночь будет жестоким испытанием для нее, — с горестью произнесла Тахани.

Я перевела на нее взгляд, и увидела Рииму, пятую дочь нашей мамы. Она незаметно поправляла медицинское устройство, которое было прикреплено у нее на талии. Это устройство было хорошо скрыто под платьем, но у Риимы, постоянно озабоченной им, появилась привычка все время проверять и поправлять его. После того как ее муж Салим жестоко избил ее, у нее развилась жуткая болезнь и без помощи аппарата ее организм уже не мог нормально функционировать.

Мысли о еще одной жертве мужского насилия наполнили меня гневом, и я с жаром спросила:

— Но как же мы это все допускаем?

— Шшшш, — в унисон зашипели мои сестры, боясь, как бы стоящие невдалеке женщины не услышали нас.

— Лично я считаю, — сквозь зубы произнесла я, — что нам бы следовало забросать королевский дворец камнями, а не присутствовать на этом позорном празднике.

— Султана, только не устраивай никаких сцен, — предупредила Нура.

Неожиданно для самой себя я весьма дерзко заявила:

— Милая сестра, тебе как раз не мешало бы устроить сцену вместе со мной.

Нура ничего не ответила, но бросила на меня предупреждающий взгляд.

— Все женщины Саудовской Аравии должны бы собраться вместе, набрать как можно больше камней, сколько способны унести, и забросать ими всех наших мужчин.

Восемь из десяти сестер — Нура, Риима, Тахани, Бахер, Дуния, Найям, Хаифа и Соха — в ужасе зашикали на меня. Только Сара промолчала.

Я смотрела, как они раздраженно переглядываются.

Видя по моему лицу, что я разочарована сестрами, и зная, как я мечтала, чтобы они совершили хоть один смелый поступок, Сара подошла ко мне и взяла за руку.

Внезапно из-за закрытых дверей раздались звонкие трели. Итак, появилась свадебная процессия, которая спасла сестер от дальнейших переживаний по поводу моего поведения.

Дрожа от ярости и скорби, я смотрела, как из распахнутых настежь дверей показались шесть красивых танцовщиц. Это были профессиональные танцовщицы из Египта, облаченные в роскошные костюмы, которые напоказ выставляли их пышные формы. Когда танцовщицы проходили мимо нас, я была шокирована их откровенными призывными взглядами.

Я вопросительно посмотрела на Сару — она пожала плечами. Я слышала, что одна из наших родственниц, лесбиянка, взяла себе в любовницы египетскую танцовщицу, и мне было любопытно, не вдохновила ли оплата, которую получала эта танцовщица, ее подруг на нечто подобное.

За танцовщицами с песнями последовали барабанщицы, одетые в яркие вышитые платья. Я сразу поняла, что эти женщин из племени саудис, лояльного нашей семье.

За барабанщицами появились совсем юные девочки в возрасте от трех до шести лет. Они изображали цветы, одетые в красивые розовые атласные платья, с такого же цвета бантами на голове и в розовых туфлях. Они разбрасывали лепестки сиреневых орхидей. По запаху, который долетал до меня, я поняла, что лепестки были специально надушены сладкой эссенцией. Эти дети были из нашей королевской семьи, и их прелестная непосредственность вызвала улыбки у всех гостей.

Когда танцоры кольцом окружили подиум, возвышение для свадебного трона, они закружились в бешеном танце. Это был сигнал невесте выйти в зал. Так как я невысокого роста, мне пришлось встать на цыпочки, чтобы ее увидеть.

Мунира медленно шла через весь зал. На ней было кружевное свадебное платье нежно-персикового цвета. Ее печальное лицо было слегка прикрыто вуалью такого же оттенка, что и платье. Вуаль украшали горные хрусталики, в которых отражался свет зала, создавая яркий мерцающий эффект, как бы компенсируя потухший взгляд глаз. Ее юные двоюродные сестры в возрасте от тринадцати до девятнадцати лет несли тяжелый шлейф ее платья. Все они были одеты в ужасные атласные костюмы оранжевого цвета, явно не ими выбранные.

Одурев от этого изобилия и мелькания несовместимых по расцветке цветов и костюмов, я подумала, что это самая некрасивая свадьба, на которой я когда-либо была. Все на этом празднике не сочеталось, включая виновников этого торжества, Хади и Муниры, жениха и невесты.

Мы с Сарой обменялись скептическими взглядами. Я не сомневалась, что она испытывала те же чувства, что и я.

Когда Мунира прошла мимо нас, я увидела, каким бледным было ее лицо. Ничего не выражающие глаза. Она смотрела прямо перед собой. Все это продолжалось какое-то мгновение, но, казалось, оно длилось вечно.

Я была подавлена.

Но вот Мунира села на трон, и настал момент, которого я так боялась. Пришло время появиться жениху.

Гул голосов в зале перешел в громкий шепот.

Хади в сопровождении одного их своих братьев вошел в зал и направился прямо к невесте. За ним следовали Али и мутавва.

Мунира смотрела прямо на Хади. На мгновение по лицу ее пробежала судорога ужаса. Понимая, что, подобно загнанному зверю, она поймана в капкан и на спасение надежды нет, она, казалось, приняла мужественное решение сохранить достоинство.