Соединенные Штаты России 2 (СИ)

Он вынырнул у дальнего конца бассейна и заметил, что вслед за его бойцами в воду зашло еще несколько человек прислуги: те самые мальчики и девочки. Секунду подумав, он рявкнул:

— Всем слугам выйти из бассейна!

Махо, который торопливо обежал бассейн по краю вслед за проплывшим под водой Разумовским, начал объяснять:

— Господин… Не гневайтесь, Господин. Они просто хотели помочь вам вымыться. Они могут оказывать и другие услуги!

Андрей не стал уточнять, какие именно «другие» услуги им могут оказать, но пронаблюдал, чтобы все посторонние из бассейна вышли.

Странные ягоды не так уж и плохо пенились, поэтому мытье уставшие бойцы закончили быстро. Пока мужики, закутанные в широкие полотнища мягких тканей, сушились, быстро ополоснулась вторая партия.

Встал слегка деликатный вопрос: как выкупать Фифу? Оставить ее одну в зале, куда ведет несколько дверей, было совершенно немыслимо. Рим, поколебавшись, подошел к сидящей на низенькой трехногой табуретке девушке и смущенно заговорил:

— Анжела, тут такое дело… Не могу я тебя без охраны оставить. Видишь, сколько дверей? Мало ли, что, мало ли, кто…

Она посмотрела на него с какой-то ехидной усмешкой и спросила:

— Подсматривать будешь?

— Да больно мне надо, — раздраженно ответил Рим.

Фифа резко поднялась со стульчика, уперлась тонким пальчиком в обнаженную грудь Разумовского и, внимательно-внимательно глядя ему в глаза, сказала:

— Даже не знаю, Разумовский, радоваться ли мне твоей порядочности или стоит обидеться?

Рим заметил, что за этой тихой беседой внимательно наблюдает не только Махо, но и бойцы отряды, и про себя зло подумал: «Вот же ж зараза…»

Аккуратненько взяв Анжелу за запястье, он отбросил ее руку и, глядя ей в глаза, так же тихо сказал:

— Ты, красотка, эту херь прекращай… И еще, Анжела, запомни: начнешь мужикам в группе головы морочить, я тебе твою собственную откручу, не задумываясь. Поняла?

Даже в полумраке зала было заметно, как лицо Фифы побагровело. Она зло зыркнула на Рима, но промолчала.

Подсохшие бойцы потихоньку вслед за прислугой перебирались в комнату, куда стащили с десяток низеньких столиков. И сейчас прислуга таскала на них еду. Пока только вазы с фруктами и стопки лепешек. Один из мальчиков-подростков, раболепно кланяясь, обратился к Коту:

— Господин, повара готовят, но нужно подождать. Никто не знал, что Боги так благословят эту ночь… — тут он, очевидно поняв, что сказал что-то не то, испуганно посмотрел на Кота и кинулся ниц, бормоча, — Простите Господин, простите…

Кот недовольно поморщился и ответил:

— Да встань ты уже.

— Господин, не наказывайте меня!

Кот, секунду подумав, ответил:

— Других богов, кроме нас, больше нет. Просто постарайся это запомнить.

Чувствовал себя он при этом мелким обманщиком.

«Да уж, как-то в армейке не учили нас богами прикидываться. Ну, ничего… Как говориться: стыд не дым, глаза не выест.».

Когда мальчишка отошел, Цинк с некоторым сочувствием посмотрел на Кота и спросил:

— Что, неудобно?

— Да уж… — неопределенно ответил тот.

— Надо привыкать, — со вздохом сказал Цинк. — Раз уж полезли во все это, нужно привыкать. И за мордами следить. А то у тебя такой вид сейчас, как будто тебя на мелкой краже поймали.

Охранять Фифу остались Разумовский, Цинк и Бык.

Пояснять им Разумовский ничего не стал. Впрочем, скорее всего, они и сами все прекрасно поняли.

Выгнав всех из зала, они стояли лицом к стенам, держа под наблюдением двери. Анжела плескалась в гордом одиночестве, периодически, что-то недовольно бурча себе под нос. Рима немного грызла совесть: «Зря я с ней так… Грубо. Она, вполне возможно, ничего такого и не имела ввиду. Ну, пококетничала девица. В конце концов, если бы это в нашем мире произошло, я б ее или бокалом вина угостил, или повежливее как-то ответил. С другой стороны, места здесь для флирта явно не подходящие. Во всяком случае, сейчас. А если, не дай бог, из-за нее молодняк начнет бараньими лбами стучаться — это такой трешняк будет, — недовольно посопев, он все же пришел к выводу: — Не, надо бы извиниться. Грубо я с ней.».

Анжела плескалась в бассейне пытаясь промыть волосы, благо, что капли воды с прядей скрывали слезы.

«Каааз-з-зел какой… Неужели правда думает, что я ему на шею повеситься пыталась. Да больно он мне нужен! Хамло армейское! Я же ничего такого… Просто пошутила… Ну, может, не сильно и удачно, но все равно — каааз-з-зел!»

Закончив плескаться, она вышла из бассейна, замоталась в одну из мягких простыней, вторую тюрбаном накрутила на голову и, посмотрев на таращившихся в стену мужиков, сказала:

— Хватит рассматривать эту живопись наскальную, пойдемте есть.

Когда мужчины дружно двинулись в столовую, она стыдливо развесила свое нижнее белье рядом с сохнувшими труселями бойцов на бортике бассейна.