Соединенные Штаты России 2 (СИ)

— При постоянном использовании часть систем корабля будет работать от двухсот до трехсот лет. Тут сложно сказать точно. У них большой запас прочности, но некоторое количество запасных блоков конечно. Воссоздать их здесь, я думаю, невозможно. Сам я намного более защищен, но прошу учесть, что, потеряв питание или связь с дроидами, дронами и прочими подвижными частями, перестану получать хоть какую-то информацию. Около пятисот лет бесперебойной работы еще возможны. Во мне есть тестовые программы, которые, при значительных отклонениях от нормы, просто отключат меня.

— Ну, по крайней мере, сошедший с ума космический корабль нам не угрожает, — прервал неловкое молчание Бык.

— Нет, не угрожает.

— Ну, что же, раз пошла такая пьянка… — задумчиво пробормотал себе под нос Рим.

—…режь последний огурец, — четко, как и обычно, произнес Фаэт.

Возникла странная пауза, при которой бойцы переглядывались, не понимая: это что, ИИ шутит⁈

— Ваши пословицы и поговорки я получил из обучающих программ. Не нужно пугаться. Думаю, с большой долей вероятности, я понимаю, о чем вы хотите поговорить. Ваше предложение не идет в разрез с моими программами. Разумеется, при условии, что вы тоже не допустите геноцид на землях мешика. Да и вообще, будете его предотвращать везде, где сможете. Но, чтобы я мог правильно выстроить план действий, мне понадобится вся информация о вашей цивилизации, — и после небольшой паузы добавил: — Вообще вся. Даже ваши личные знания и впечатления.

Бойцы переглянулись, и Рим осторожно спросил:

— Что ты имеешь ввиду под нашими личными впечатлениями и опытом?

— Мне нужны все источники информации, которые есть у вас. Я знаю, что существует второй ноутбук.

— Вообще-то они стандартные, — недовольно заявил Задрот.

— Да, — не стал спорить ИИ, — изначально они были стандартными, но у каждого из вас немного разные способы работы, даже ваши языковые программы, которые вы достраивали, отличаются. Кроме того, — продолжил Фаэт, — у вас, возможно, есть другие информационные носители. Книги, письма, фильмы, фотографии. Каждый из вас будет приходить сюда и отвечать на мои вопросы. Иногда они будут заходить в ту область, которая называется личное пространство. Но отвечать придется. И мне потребуется доступ к чипам в головах Николая Валерьевича Скрипова, и Максима Сергеевича Серова.

Вот тут, надо сказать, знатно охерели все. Настолько привыкли к кличкам Скрип и Задрот, что полные и официальные поименования вызвали удивление. Фаэт же невозмутимо продолжал:

— Эти данные хранились в ваших ноутбуках. Они не являются секретной информацией. Если я получу доступ к вашей личной информации, эти данные останутся у меня и не будут разглашены.

— Как ты собираешься получить доступ к чипам? — спросил Разумовский.

— Через программный код доступа. Если они захотят сообщить мне его. Там хранится не только личностная информация, но и информация об окружавшем вас раньше мире. Как я уже говорил вам ранее, она понадобится мне вся и полностью. Обдумайте. Это мое непременное условие.

— Фаэт, а это не опасно? — Фифа с жалостью смотрела на Задрота и Скрипа. — Они от этого с ума не сойдут? Или еще что похуже…

Тут, не выдержав, засмеялся Скрип:

— Нет, Анжела, с ума я не сойду, даже не надейся. Проблема немного в другом. Думаю, это нам обойдется в пару дней дикой головной боли. Но тебе тоже придется отдать свою электронную книжку!

Не замечая, что все вокруг сдерживают улыбки, Анжела спросила:

— Фаэт, а данные уцелеют?

— Я их только скопирую. Все, что есть, уцелеет.

— Даже раздел «Бессмертная классика», — фыркнул Бык.

Больше всего Разумовского напрягал момент личной беседы. Именно поэтому первым пошел он. Разговор продолжался более двух часов, и после этого Андрей выполз из корабля с гудящей головой.

У него было полное ощущение, что его вывернули наизнанку, просветили рентгеном, а вернуть в прежнюю форму позабыли. Фаэта интересовало все: моменты становления личности; исторические моменты, которые он помнил; оценка любых событий, которых придерживался Андрей; оценка событий, которые давали другие люди; детские воспоминания и первый сексуальный опыт; вкусовые пристрастия и любимые цвета.

Именно это, весь этот перечень интересов ИИ, Разумовский и выложил перед командой.

— В общем-то, выжить, конечно, можно. Но чувствую я себя как выжатый лимон.

— Цвета-то ему нахера? — возмущенно спросил Бык.

— Вась, — ласково сказал Цинк, — возможно, он и сможет объяснить тебе, за каким хреном ему цвета наши любимые понадобились. Только, боюсь, пока он тебе объясняет, ты поседеть успеешь.