Софи Лорен

Через какое-то время они встречаются у пруда. Девушка только что поплавала и теперь сидела на берегу, завернувшись в одеяло. Он приблизился к ней, опустился рядом, не встречая никакого сопротивления с ее стороны, обнял. Вдруг она прижалась к нему, они слились в крепком объятии и… В этот момент камера уходит вверх, и дальнейшая сцена делается размытой.

В 1956 году, когда фильмам перед показом устанавливали зрительскую категорию, цензура Голливуда запрещала показ обнаженного или полуобнаженного тела. Поэтому режиссерам приходилось искать другие решения. Героиня Софи носит только крестьянские блузки с глубоким вырезом и узкие юбки, максимально подчеркивающие достоинства ее фигуры. В одной сцене она плещется в воде в купальном сетчатом костюме кроваво-красного цвета. Съемки в этом фильме дали актрисе первый урок работы с голливудскими знаменитостями. Может быть, Гэри Грант и влюбился в нее, однако и он, и Фрэнк Синатра больше всего любили себя, поэтому на съемочной площадке заботились прежде всего о ракурсах. В результате Софи не всегда выглядела лучшим образом: были кадры, где она снята в профиль, и резкие контуры лица смотрелись скорее как трамплин для прыжков на лыжах. Однако опыт — лучший учитель, теперь она точно знала, чего должна избегать в будущем.

Но Гэри Грант понимал, насколько важен ее голливудский дебют для дальнейшей карьеры и того, как ее примет обычный американский зритель, поэтому старался помочь. "Он считал, что ее предназначение другое, чем просто быть секс-бомбой, — вспоминал Стэнли Крамер. — Когда они играли вместе, Грант был очень внимателен и старался максимально помочь актрисе. Он никогда не стеснялся сказать режиссеру: "Почему бы нам не попробовать сделать еще один дубль? Мне кажется, ее линия здесь не совсем четкая". Или: "Я думаю, в следующий раз она может сыграть это немного лучше, не так ли, Софи?" Он все время приободрял ее и направлял".

Когда "Юнайтед артистс" отобрало несколько отснятых кусков для проведения рекламной кампании, Гэри Грант потребовал переработки нескольких сцен, например, он заметил, что огромная пушка выгладит как огромный фаллос и направлена прямо в живот актрисе. Он также часто возражал против некоторых ее рекламных фотографий, требуя, чтобы вырез на блузке был более скромным. Продюсер и режиссер Стэнли Крамер знал о романе между Софи и Грантом, однако старался не обращать внимания: "Для меня это было просто дополнительным осложнением. Фильм оказался самым трудным из всех, которые я делал до сих пор, так как в нем участвовали десять тысяч статистов, больше тысячи лошадей и других животных и эскадра вертолетов, с которых снимали гонки и батальные сцены".

В конце концов отношения между Софи и Грантом допекли даже мягкую Бетси Дрейк. В июле, в середине съемок, миссис Дрейк решила вернуться домой, в Беверли-Хиллз, упаковала вещи и на машине поехала к Гибралтару, чтобы сесть там на ближайший пароход, отправляющийся в США, — итальянский лайнер "Андреа Дориа". Через пять дней пути в сильном тумане лайнер столкнулся со шведским пароходом "Стокгольм" в десяти километрах от острова Нэнтакит, штат Массачусетс. "Андреа Дориа" начал тонуть. Пятьдесят два человека погибли, но Бетси Дрейк и еще несколько сотен людей подобрал проходящий мимо французский корабль "Иль де Франс".

Если бы его жена погибла или была ранена, Грант несомненно на некоторое время уехал бы со съемок. Однако все обошлось, он остался и, казалось, не беспокоился о том, каково Бетси одной после столь трагических событий. Когда репортеры из "Ассошиэйтед пресс" попросили Гранта высказаться по поводу спасения его жены, он ответил: "Я настолько люблю ее, что впервые в жизни не могу ничего говорить — у меня просто нет слов". Что он на самом деле думал обо всем случившемся — можно только догадываться, но позже, когда Грант вернулся домой, слуги слышали, как во время ссоры с женой он кричал: "Хоть бы ты утонула на том корабле! Это избавило бы нас обоих от множества проблем".

Казалось, отъезд миссис Грант только подстегнет его для ухаживаний за Софи, однако их роману наступил конец, по крайней мере временный, — съемки фильма неожиданно прекратились. Это произошло в первую очередь по вине Синатры: он затосковал по Америке и негодовал по поводу плохой телефонной связи со Штатами, из-за чего не мог нормально общаться со своими приятелями в Голливуде и Лас-Вегасе. Кроме того, ему не давала покоя Ава Гарднер, которая была недалеко, в Мадриде, и крутила там с испанским тореадором, вызывая у Синатры муки ревности.

Когда до конца съемок оставалось еще около семи недель, Синатра заявил Крамеру: "Что бы там ни произошло, через три дня я выхожу из картины. Вызывайте адвоката и составляйте иск". И действительно уехал, вынудив режиссера импровизировать с дальнейшим порядком съемок, пока юридический отдел студии решал возникшие правовые трудности.