Софья. Другой Мир 2

— Если ты так решила, значит, тебе так будет лучше, — спустя длительную паузу проникновенно произнесла Катенька. — Парень, конечно, видный, но если рядом с ним плохо, то зачем себя мучить? Жизнь скоротечна, — добавила с какой — то житейской мудростью. Вздохнув полной грудью напоенный ночными ароматами воздух, я посмотрела на белеющее во тьме лицо подруги. — Ты очень — очень хорошая и заслуживаешь гораздо большего, — закончила уверенно.

— Ой ли? — в моем голосе отчетливо слышались горечь и сомнение. — Кто знает, чего мы на самом деле заслуживаем? Если женщине попадаются не те мужчины, то, может, дело не в них, а в женщине?

— Ты о чем? — удивленно поинтересовалась Катя и быстро убрала с лица упавший локон.

— Проблема во мне, — чуть помолчав, пояснила: — Все неприглядные черты я увидела в Мише практически сразу, — отвернувшись от подруги, вновь плотно прижалась к стволу дерева и прикрыла глаза. Шероховатая кора больно впивалась в кожу, но сейчас казалось, что только этого и заслуживаю. Усмехнулась и, не жалея себя, продолжила: — Однако мне очень нравилось чувствовать себя рядом с ним уникальной и единственной. Как же, самый популярный парень в школе, красавчик, спортсмен, ни на одну из учениц «Эвереста» не обращает внимания! — тихонько вздохнула. — Я не хорошая, Катя. Ты ошибаешься, — сглотнув, больно прикусила губу. — Фактически, всегда все делаю только для себя. Миша, безусловно, эгоист редкостный, но и я ничем не лучше. Два сапога — пара!

— С чего ты взяла, что делаешь все лишь для себя? — искренне возмутилась подруга. — Да ты же день и ночь пашешь словно проклятая! Ты заботишься обо всех: о сестрах, о рабочих и слугах! — Катя тряхнула головой и тише добавила: — Не выдумывай и не принижай себя. Ты — чудесный человек, и обязательно будешь счастлива!

— Что ты знаешь обо мне? — хмыкнула невесело. — По сути, ни — че — го, — произнесла по слогам, неотрывно глядя на подругу. — Ты не задумывалась, почему я столько делаю для других? — прищурившись, плотно сжала губы, затем язвительно произнесла: — А если не из — за широты души и сердечной доброты? Просто рабочие приносят прибыль, а в твоих глазах мне нравится видеть восхищение? Я не такая хорошая, как ты думаешь, — повторила с горечью и покачала головой.

Напряженная пауза повисла в воздухе. Вновь убрав с лица упрямый локон, Катенька медленно заправила его за ушко и твердо произнесла:

— Того, что уже знаю, достаточно. Можешь не переубеждать, мнение не изменится. Мое восхищение — искренно. Если оно тебе действительно нужно, я готова каждый божий день рассказывать, как тобой горжусь, напоминать, какая ты сильная, умная и красивая. И тебя, и у меня, и у сотни других людей масса недостатков, да. Но это естественно. Так было, есть и будет. А как жить — каждый решает сам, — не по годам мудро произнесла девушка и уверенно добавила: — Ты живешь по чести и по совести. О человеке говорят не слова, а поступки, — повторила сама не зная того Катя слова светлейшего князя.

Почувствовав скатившуюся по щеке одинокую слезинку, до боли закусила губу. И зачем, спрашивается, пыталась вывести из равновесия подругу? Ну да, мне плохо. Только при чем тут Катя?

Резко подавшись вперед, крепко обняла напряженную девушку и шепнула едва слышно:

— Прости.

— Ну что ты! Я вовсе не сержусь, — отозвалась та без малейшей обиды и тепло улыбнулась. — Хочешь, покажу, чему меня Никита научил?

Не дожидаясь ответа, она выпрямилась и плавно вытянула вперед руку. Через несколько мгновений в траве засветились мягким уютным светом желтые огоньки. Немного, всего штук пять мерцающих золотистых искорок, однако в душе тотчас появилось легкое предвкушение чего — то очень хорошего и почему — то умиротворение. И эмоции были не мои — Катеньки.

— Как ты это сделала? — не отрывая взора от огоньков, спросила негромко.

— О! Тут все просто! — бесхитростно сказала девушка. Даже не глядя на подругу, я понимала, что та улыбается. — Сродни магии кулинарии. Просто вливаешь эмоцию не в крем или тесто, а концентрируешь эфир на пальцах и, направляя в то место, куда хочешь, отпускаешь. Попробуй, — она осторожно дотронулась до моей руки.

Я пожала плечами. Почему бы и нет? Только захотелось создать не парочку светлячков, а больше. Гораздо больше!

Не вставая, повернула голову к лужайке. Затаив дыхание, тотчас увидела пляшущие над травой искорки эфира. Плавно вытянув руку, провела ей по воздуху, словно ладошкой вытирала запотевшее зеркало, заодно выпуская наиболее сильную свою эмоцию. И с печальной улыбкой посмотрела на творение своих рук.

Все получилось. Аккуратно подстриженная травка была густо — густо усеяна голубыми светляками. Но, в отличие от Катенькиных, они не походили на огоньки. Скорее, на застывшие льдинки. Летняя лужайка стала похожа на застывший каток. Правда, никакого умиротворения не чувствовалось. Лишь холод и величие ледяной пустыни.