София, Анна, Мара...

      А потом к бабушке по ночам стала являться пропавшая сестра. Она звала и умоляла завершить начатый ритуал до конца, тогда они воссоединятся, и будут обладать невиданным могуществом. Только бабуля и представить не могла, что случится дальше. Она обратилась за помощью к местному священнику – отцу Алексию. Он сначала долго не верил ей, а потом и ему открылась ужасающая истина. Стал он помогать бабушке, вернуть зло туда, откуда сёстры его необдуманно выдернули. Но погиб в неравном поединке добра и зла. Демон, якобы, тоже сгинул, только, исчезая, проклятье произнести всё же успел. Суть проклятья была в том, что зло вернётся в дитя нашего рода.  Бабуля уничтожила  дьявольские книги –  сожгла гримуары дотла а их пепел по лесу развеяла, чтоб и следа не осталось. О проклятии помнила и долго боялась выходить замуж, не хотела иметь детей. Но, встретив моего деда, не могла противиться чувствам, они поженились, и родилась моя мать. Конечно, бабушка умолчала об тех печальных и страшных событиях  детства, и дед жил в полном неведении. Может, она не хотела его пугать, но скорее, думала, что он просто ей не поверит. Дед оставался убеждённым атеистом и презирал всю «поповщину и чертовщину». Поначалу бабуля терзалась страшными предчувствиями и опасалась, что проклятье воплотится в моей матери. Потом считала, что зло вернулось со мной. Но несчастная милая бабушка даже помыслить не могла – будущее будет гораздо хуже и запутанней. Записи бабушки местами становились сбивчивыми и непонятными для моего детского ума, а объяснения путанными и противоречивыми. Но особую загадку составляло – как книги, сожжённые ей, вновь оказались в тайнике? Причём, следов огня на них и в помине не было.

5.

      Время шло. Мы становились взрослей. Мои школьные годы близились к завершению. Записей о снах в тетради прибавилось. Все они о тех, кто пытался отобрать у меня любовь и внимание моей сестры – её подруга, мальчишка из ближайшего села, учитель английского языка, даже кошка, приблудившаяся к дому. София должна была принадлежать мне безраздельно. Я искренне не мог понять, почему сестра сильно горюет по внезапно погибшим или исчезнувшим друзьям. Но больше всего меня раздражало и беспокоило, что родители настаивали, чтобы после окончания школы я ехал учиться в университет. Это означало, что домой я бы попадал только на каникулы (ну и по ночам, конечно).  Я не хотел оставлять Софию, привязанность к сестре была сродни болезни. Я даже стал подумывать, как избавиться от родителей. Но удерживало опасение, что сестру смогут забрать в приют.

      До этого я не решался прикоснуться к гримуарам, найденным мной в старом сундуке. Теперь же словно невидимая рука направляла меня к ним. И книги признали меня. Открыв их единожды, не читать больше эти сатанинские письмена, я не мог. Они звали и искушали, я постоянно слышал сладостный вкрадчивый шёпот в возбуждённом подсознании.

      Не говоря правды Софи, я начал приучать сестру к дьявольскому деянию. Мы, как и наши бабки, стали экспериментировать с опасными заклинаниями из колдовских книг.  Именно тогда у меня появилось желание попасть в подвал.

      Мать уже давно перестала прятать ключи. Они висели за дверью кухни на старом крюке.  Мама не думала, что мы захотим спуститься туда. Но мы захотели. Как только родители укладывались на ночь, мы пробирались в подвал, а книги подсказывали нам, какие действия следовало совершать. Я не могу и не хочу рассказывать о мерзких и богохульных ритуалах, которые творили. Как я говорил, мы не ведали совершённых деяний. Дьявольские книги зомбировали мозг. Из ночи в ночь наше умение становилось всё совершеннее и изощрённее, заклинания чётче и стройнее. И беда произошла. С сестрой не случилось никаких перемен, но я их не избежал. Теперь по ночам, когда моя сущность, проще – душа, выскальзывала из тела, начали твориться странные и необъяснимые вещи.