София слышит зеркала

Гюнтер вел себя на удивление спокойно и даже благодушно. Ни единым словом и жестом не дал понять, как его утомляют наши женские походы. Возможно, учитывая, что проделывали мы это не радостно щебеча, а уныло переглядываясь, для мужской психики все казалось достаточно приемлемо.

– Дамы, – обратился он к нам, когда мы снова оказались в машине. – Так дело не пойдет. Если мы вернемся с пустыми руками, Стефан очень долго будет читать мне нотации. И не только их. А я это страшно не люблю.

Я вздохнула, глядя на проносившиеся за окном дома и яркие вывески магазинов. Ну, умом-то понимаю, что надо иметь совесть, и коль собралась идти на концерт, надо выглядеть соответствующе. Только вот… увиденное как-то совсем не вдохновляло. Что было, само собой, нехорошо.

– Может, сразу поедем к Леманн? – осторожно спросила я.

– Украшения обычно подбирают к платью все же, – заметила Славка.

Гюнтер неожиданно усмехнулся и резко развернул машину:

– Ну что ж… сделаем необычно.

Я изумленно приподняла бровь и невольно улыбнулась. Что ж, кажется, он сегодня сделает мне день.

К магазинчику с коричневой вывеской «Грета» мы подъехали спустя минут двадцать. Он совершенно не походил на блестящие и просторные бутики, в которых мы побывали до этого.

«Наверное, лавка, где моя родственница имела неосторожность взглянуть в старинное зеркало, была такой же по размерам», – отчего-то подумала я.

– Идите, – сказал Гюнтер, доставая из бардачка пачку сигарет. – Я подойду попозже. А то фрау Леманн может занервничать.

Мы со Славкой не стали задавать лишних вопросов и направились в магазинчик.

Он оказался милым. Маленьким, чистым и утопающим в золотистом свете. Под стеклом лежали симпатичные колье и броши из бисера и полудрагоценных камней. Рядом, тоже под стеклом, находились кольца и серьги. Вроде здесь отсутствуют модное освещение лампами дневного света и профессиональное направление лучей, чтобы камни и металл засияли огнями, но все равно… красиво. Казалось, что каждое украшение светится каким-то внутренним светом и от этого делается еще лучше.

– Чем могу помочь? – прозвучал за нашими спинами женский голос.

Мы обернулись.

Фрау Леманн, кто ж еще? Стоит и на нас смотрит, чуть прищурившись. В облегающем свитерке цвета гранатовых зерен, с висящим на шее внушительным медальоном из неизвестного мне кроваво-красного камня, с сигареткой в мундштуке. При таком освещении янтарные глаза кажутся куда темнее и глубже, чем тогда, в больнице. И смотрит она так, что душу может вынуть за считаные мгновения. Правда… не на меня.

Взгляд пожилой шатты был направлен на Славку. Моя подруга ей чем-то очень не понравилась. Славка же делала вид, что увлеченно разглядывает медальон хозяйки магазинчика и ничего вокруг не замечает. Хотя я была совершенно уверена, что все она видит и замечает.

– Чем обязана, София? – хрипло спросила она. – Что-то не помню, чтобы назначала вам встречу.

– А вы сама любезность, Грета, – вдруг сорвалось у меня с языка.

Я тут же выругала себя, но ничего не могла поделать. Если кто-то из нелюдей пытался заговорить в недружелюбном тоне, особенно тогда, когда я этого не заслуживала, реакция выходила очень неоднозначной.

Фрау Леманн выжидающе посмотрела на меня:

– Что вы хотите?

Поднесла мундштук к аккуратно накрашенным красным губам и затянулась. Потом выдохнула ароматный сладковатый дымок.

– Поговорить о Шмидте, – ответила я, стараясь не пропустить, как она отреагирует.

Шатта покосилась на Славку, словно давая понять, что лишние уши ей не нужны. Однако оставаться с ней тет-а-тет в мои планы тоже не входило. Мало ли что придет в голову.

– Она все знает. Прошу вас.

Фрау Леманн немного поколебалась, а потом что-то прошептала. Тут же деревянная дверь в магазинчик захлопнулась, и звонко щелкнул замок. Свет в помещении немного померк и налился горчично-желтыми тонами. На стенах зазмеились узкие тени.

Вмиг показалось, что стало намного прохладнее, словно ветер с улицы проник в уютную комнатку сквозь щели в стеклах. Однако, возможно, это всего лишь уловка.

– Скажите, фрау Леманн, что вы делали в палате Шмидта?

Вопрос ей не понравился.

Славка тем временем сделала шаг назад и начала разглядывать серьги и кольца, будто это сейчас было самым интересным занятием на свете. Шатта бросила в ее сторону очень подозрительный взгляд, но более никаких действий не последовало. Только короткий вздох.

– Как вы узнали? – глухо спросила она.

Я скрестила руки на груди и чуть покачала головой, давая понять, что жду ответа и пока ничего говорить не собираюсь. Уж если решила что-то делать, надо довести до конца. К тому же тут что-то на каждом шагу встречаются такие хитрецы, что зевать нельзя ни минутки. Заговорят, закружат голову – потом только и поминай как звали.

Поняв, что я не собираюсь отступать, фрау Леманн вздохнула снова. Сбросила пепел с сигареты: он не упал на пол, а обернулся хрупкой бабочкой с сотканными из тени крыльями.

– Я испугалась, София. Что бы это ни было – оно умеет выбирать жертвы. Шмидт был пациентом моего Юргена. Зараза однозначно идет от него.

– Зараза? – подала голос Славка.