София слышит зеркала

– Я тебя предупреждал: оставь свои шуточки, – отчеканил Клаус. – У тебя для этого есть люди. И… – Он сделал рваный выдох, явно пытаясь совладать с собой и понимая, что сказал лишнее.

– Ладно-ладно, – почти примирительным тоном сказал Крампе. – Сделаем вид, что я этого не слышал и не обратил внимания, что ты собственную персону поставил выше драгоценных людей, о коих ты все время так беспокоишься. Ну… или делаешь вид.

Клаус скривился, из глаз исчезло неистовое сверкание. Не то чтобы совсем, но порядком приутихло.

– Скажи спасибо, что я тебя столько лет терплю.

Крампе изобразил шутовской поклон:

– Благодарю, радость моя. Только твоими молитвами и живу. А то… как-то совсем бы плохой без этого стал.

– Перестань наконец-то паясничать! – огрызнулся напарник. – Если не забыл, кашу не одному мне расхлебывать. Иначе тебя могут счесть опасным элементом.

На этот раз на губах Клауса появилась такая улыбка, от которой Крампе стало немного не по себе. Все же не стоит забывать даже на секундочку, что он – не простой мальчишка из подворотни. А…

– У нас ведьма, – сказал Клаус. – При этом не наша. Что она натворит – я не знаю. Но чувствую, что может достаться всем. Идеи?

Крампе сцепил руки за спиной и сделал вид, что крайне внимательно изучает носки ботинок Клауса. Крайне занимательное зрелище, да. Ярослава ему нравилась. Поэтому не хотелось бы делать что-то такое, что могло бы ей навредить.

– Ну… – начал было он.

– Мальчики, не меня ли ждете? – прозвучал возле двери женский голос.

В комнате повисла тишина. Крампе закатил глаза и мысленно посчитал до десяти, отметил каменное лицо Клауса и медленно развернулся. Судя по реакции напарника, тот тоже не в восторге. Однако на этом пока заострять внимание не стоит. Все же… сейчас лучше объединиться.

Она стояла в нескольких шагах. Сладкая, манящая, уверенная в себе. Вязаное вишневое платье обтягивало фигуру. Темные волосы рассыпались по плечам. Она чуть склонила голову набок, внимательно рассматривая обоих мужчин. Кажется, в темноте она видела так же прекрасно, как и они.

– Приятная неожиданность, – произнес Крампе, не отводя взгляда от Ярославы. – Вы, оказывается, куда талантливее, чем мы думали. И давно вы знаете немецкий?

Она не смутилась. Даже бровью не повела. Крампе мысленно зааплодировал – вот это выдержка. Некоторым (не будем смотреть на Клауса) стоило бы поучиться.

– Я купила себе разговорник, – невинно сообщила Ярослава, будто это должно было все объяснить.

– Я даже знаю какой, – вдруг подал голос Клаус. – Разговорник, зачарованный в Вандсбеке одним ушлым чародеем, не так ли?

Ярослава улыбнулась:

– Да-а-а. Чудесный мужчина, между прочим. Любезный, обходительный, милый… за разумную плату.

Крампе хмыкнул:

– Отлично сказано. Значит, языковой барьер нас больше не разделяет. Следовательно, мы можем познакомиться поближе.

Ярослава кинула на него взгляд, далекий от робкого или непонимающего. Но при этом и ничего приятного и призывного там тоже не было. А жаль.

– Познакомились мы и так, – отрезала она. – Я пришла не для этого.

Крампе и Клаус быстро переглянулись.

«Ультиматум», – подумал Крампе.

«Точно-точно», – усмехнулись серебристые глаза Клауса.

Дело принимало интересный оборот. Госпожа иностранная ведьма решила поиграть по своим правилам. Что ж, пусть наигрывает свою мелодию, а слова уж к ней придумаются.

– Да-да? – изобразил крайнюю степень заинтересованности Крампе. – Мы чем-то можем помочь?

Во взгляде Ярославы проскользнуло нечто такое, что ясно давало понять: можете и помочь. Но лучше бы не мешали. Но так как мешать и безобразничать – чуть ли не основной профиль его работы, отказать себе в этом удовольствии Крампе никак не мог.

– Сегодня мы проведем с Соней один обряд, – медленно сказала она, внимательно глядя в глаза Клауса и заставляя Крампе почувствовать себя несколько ущемленным. Вот так вот все время пытаешься-пытаешься обворожить девушку, а она – раз! – и на другого заглядывается. Впрочем, он прекрасно понимал, что этот взгляд не просто так. Сама Ярослава к светлым силам не относилась, поэтому уж если кто и мог учинить безобразие и сделать так, чтобы все ее действия накрылись медным тазом, то это именно Клаус. Крампе, конечно, тоже мог наследить неслабо, но это было не в его интересах.

– Какой? – холодно спросил его напарник.

Что ж, сразу весь такой недоступный и невозмутимый. Словно только что не вещал всяческие истории, которые не годится говорить вроде как святому. Интересно, раскусит его Ярослава? Барышня неглупая, должна увидеть, что за маской непогрешимого ангела прячется совсем не ангел.

– Суженый-ряженый, – сказала она, не меняя интонации. – Все, кто прячется в зеркалах, не имеют права противиться этому зову. Обычные люди считают, что если зажечь свечу, сесть перед зеркалом в темной комнате, проделав все это в полном одиночестве, и произнести заветные слова, то можно увидеть свою судьбу.

– Это только женский обряд? – зачем-то уточнил Клаус.