София слышит зеркала

– А ничего, что пока все живы? – Клаус попробовал пирожное. Вкусное, отличное. Надо будет еще раз заглянуть сюда. – И почти целы? Местами, конечно, есть проблемы, но все можно подлатать.

Крампе поперхнулся яблоком. Клаус любезно похлопал его по спине. Не хочется стать причиной смерти напарника в самый неподходящий момент. Улыбнувшись, вновь принялся за пирожное.

– А Золотая Тень? – все же нашелся Крампе.

– Райн сам виноват. Да и Дитер мог быть поумнее, все же не мальчик. Ну да я кое о чем договорился наверху. – Он внимательно посмотрел на ложку, словно только что ее увидел. – Через время, конечно, но с Райном будет все в порядке. В конце концов, тень нельзя убить полностью. Он растворился в Cердце Шаттенштадта.

Крампе выругался, а Клаус усмехнулся. Сердце Шаттенштадта – та еще проблема, туда далеко не каждого пускают. Это место, где могут жить все тени. Как до рождения тех, кто будет их отбрасывать, так и во время жизни и после смерти. Даже Крампус не осмелится пробиться туда. Но есть и те, кто может договориться с Теневым Королем обо всем на свете.

– А потом?

Клаус мимолетом глянул в окно:

– А потом у Стефана Хармса родится сын, отбрасывающий совсем непростую тень. – Его губы растянулись в улыбке, а глаза на секунду засветились белым.

– Я с тобой до пенсии не доживу, – мрачно заметил Крампе, вытирая губы салфеткой. – Ну хорошо. Допустим, этот вопрос решили. А Соня и Стефан? Выкарабкаются?

Ответа Клаус не знал, но надеяться всегда умел. Вздохнув, он перевел взгляд на напарника.

– Ты бессмертный – это раз. Соня и Стефан – взрослые люди, это два. Если немного пошевелят мозгами, все у них получится. Кайзер не отдаст их на съедение собственной безумной сестрице, ручаюсь.

– За Кайзера или за сестрицу? – елейным голосом уточнил Крампе.

Клаус не ответил. Если ты веками ведьма, о которой сложили не одну легенду, и любишь пробовать человеческие страхи и сердца на вкус, то все сложно. Никто уже не помнит: какое настоящее имя Бесе Мэдхен. Просто Злая Девочка, сестра повелителя кошмаров. Но, в отличие от него, двинувшаяся разумом. Поэтому Кайзер и следит за ней. А тут… недоглядел. Сейчас один только Шмидт знает, почему она появилась в зеркале. Подозрение, что молодой художник провел какой-то ритуал, и тот… внезапно удался. Бесе Мэдхен не любит, когда нарушают ее покой, но любит юные души и пение птиц.

В кофейне внезапно появился еще один посетитель. Морковно-рыжий, с россыпью золотистых веснушек на бледной коже. Темно-зеленый теплый костюм, шляпа с узкими полями. В руках – два жестяных бидона с водой. Вон, видно даже, что через край немного переливается. Правда, в кафе никто не отреагировал: не удивился, не озадачился. Словно и не заметил такого странного посетителя.

– Хуммель в своем репертуаре, – хмыкнул Крампе.

Городовой услышал это даже с приличного расстояния и задорно ухмыльнулся. Неторопливо подошел к столику, плюхнул оба бидона на пол и уселся на стул.

– Лишь бы не работать, – отметил он, выразительно глядя на Клауса и Гюнтера.

Щелкнул пальцами, и в его руке тут же появилась столовая ложка. Еще щелчок – тарелка ароматного пивного супа с колбасками и горбушка свежайшего хлеба опустились на стол.

– Не люблю ждать, – поставил он обоих перед фактом.

Клаус только покачал головой. Все вроде бы приличные сущности и личности, а ведут себя как малые дети.

– Начудили вы порядком, – строго сказал Хуммель, растеряв весь доброжелательный вид.

Пусть во время поедания супа это и смотрелось забавно, Клаус весь подобрался. Строить Хуммель умеет хорошо. И пусть будет послабее обоих, но… обладает кое-чем таким, что резко поставит на место и Крампуса, и Клауса. Городовые тем и сильны, что помогает им сам город, дает силы и защиту. Поэтому сражаться с Хуммелем в Гамбурге бессмысленно, тут он хозяин и командир.

Крампе, кстати, тоже был далеко не в восторге от предстоящей беседы. Однако ничего сделать не мог. Точнее, как… Сделал. Сделал вид, что увлечен исключительно печенью с яблоками, которая, кстати, довольно быстро исчезала с тарелки.

– Если б не Новый год на носу и ваше законное время, получили бы оба, – мрачно заметил Хуммель. – Но тут – святое. Поэтому слушаю предложения.

Клаус нахмурился:

– Какие?

Хуммель подул на ложу с супом, попробовал, одобрительно кивнул и набрал новую порцию. А потом ровным голосом сообщил:

– Как будете компенсировать причиненные неудобства господам зеркальщикам?

– То есть мы еще и виноваты, что Кайзер не смог уследить за сестренкой? – ядовито поинтересовался Крампе.

– Угу-у-у-у-у. Так что я весь внимание, мои дорогие. Просто весь.

* * *

– Дыши глубже, – шепнул Стефан.

Совет годный, дельный. Вроде помогло. Я сумела осмотреться. Мы зависли под огромным куполом, отовсюду лился раздражающий красный свет. Кругом – черные железные клетки, подвешенные на толстых цепях, уходящих куда-то ввысь и теряющихся в красном тумане. Ну и вид, бр-р-р.