София слышит зеркала

Крампе выразительно постучал когтями по деревянной ручке кресла.

— Поцарапаешь полировку, — невозмутимо сообщил Стефан. — К делу. Что вам удалось накопать по Леманну?

Он прекрасно видел: советник не в лучшем расположении духа и уже приготовился высказать все, что думает по поводу нелюбезного приема девушек. Но Стефану сейчас было не до этого. Главная проблема — Леманн. Девушки — тоже проблема, но с ней борются с момента появления человечества и пока еще толком не знают, как преодолеть.

Крампе отмахнулся:

— Пока глупости. Врачи уверены, что это вирус. Но пока ничего найти не могут. Зеркал в палатах нет. Вообще загадка: каким образом удается зеркалу утягивать людей, когда те находятся на приличном расстоянии?

— Мы тут и сидим, чтобы разгадать эти загадки, — заметил Стефан.

— Мой повелитель гневается? — невинно уточнил Крампе.

Стефан бросил на него испепеляющий взгляд.

— Слушай, тут и так проблем по горло, ты еще девиц притянул. Нельзя было это сделать после?

— На твоей могиле?

— Так надо испортить мне жизнь до нее?

— Портить жизнь — моя работа.

Стефан не нашелся, что сказать. Что ж, черт есть черт. И конкретно этому в логике не откажешь.

Пауль вытянул лапы, деловито потоптался на ноге Стефана, где сумел, и, довольно мурлыкнув, переполз на быльце кресла.

Стефан пронаблюдал за нахальным татцельвурмом и едва успел отодвинуться, чтоб не получить мощным хвостом по носу.

— О… Паульхен, мальчик, я тебя не заметил, — почти проворковал Крампе. — Кажется, тебе пора заняться воспитанием своего хозяина, а то он совсем от рук отбился. Не надо так. Красивых девушек видеть не хочет, грубит, хамит, ведет себя так, словно воспылал страстью к противоположному полу и…

Стефан медленно поднялся из кресла. Одно из зеркал, находившихся в шкафу, вдруг задребезжало, и по комнате разлился печальный звон.

Крампе резко замолчал. Стефан мысленно пообещал, что обязательно устроит Крампе веселую жизнь и натравит на него напарника. Не надо создавать невыносимому советнику проблемы в жизни, достаточно оставить его один на один с Кенигом, которого не выносит он сам.

Звон стал тише, но в него вплелись тоскливые нотки. Стефан нахмурился. Такое впечатление, что кто-то из Зеркалья хочет достучаться до него. Приблизившись к шкафу, он молча посмотрел на переливающееся серебром зеркало в винтажной белой раме с потертой окружностью. И пусть оно размером с ладонь, на мгновение удалось рассмотреть одинокий дом с горящими ярко-желтым светом окнами, узкую тропинку, убегающую куда-то вдаль, ночную тьму. Толком не рассмотреть, но есть странное чувство, что это колышущаяся под ветром рожь. И стоит только сделать шаг вперед — утянет, заберет, не даст обернуться.

Стефан глубоко вздохнул, при этом даже не шелохнувшись. Начатое надо закончить. Оставшаяся там душа бьется бледной бабочкой об острые грани нереального мира Зеркалья.

— Что там? — донесся голос Крампе.

Стефан, не думая даже поворачиваться, поднял руку и ладонью повернул к стоявшему за спиной Крампе. Тому не нужны были слова. Гладкая отшлифованная ручка коснулась руки спустя миг. Стефан обхватил ее пальцами, сжимая, привыкая, пробуя на прочность. Даже не опустил взгляда, зная, что Крампе дал ему старинный нож с прямым лезвием и двумя зазубринами. Двумя. Потому что бильвиз и роггенмеме предпочитают ходить по двое.

— Скоро? — спросил Крампе.

— Надеюсь, — бросил Стефан и подался вперед, к серебряной глади зеркала.

«Скоро вернусь. Может, правда, не очень. Как пойдет».

Он задрал голову, разглядывая полную луну, повисшую драгоценной брошью на черном бархате неба.

Переход дался быстро и неощутимо. Уголки губ Стефана дрогнули в едва заметной улыбке. Ну уж нет, никто так просто его силу не заберет. Глава — не рядовой зеркальщик, с которым можно играть в игры. Попытаются — зубы обломают.

Стефан повернул голову в сторону дома. Огни в окнах погасли, словно по чьему-то сигналу. Под порывом ветра рожь пригнулась, как под чьей-то гигантской рукой.

В нескольких шагах появилось черное пятно. Оно тут же начало стремительно расползаться. Стефан стоял, даже не думая отходить. Не время убегать. Да и не за этим он сюда пришел. Только выставил вперед руку с ножом, лезвием к пятну. Тьма тут же остановилась, будто испугавшись. Ветер задул сильнее, пробрал до костей. Стефан немного поморщился. Не хватало еще простуду подцепить в Зеркалье, вот хохма будет. Крампе от смеха загнется просто.

Пятно тем временем вытянулось, как нескладная человеческая фигура, что стояла, склонившись в пояс, а теперь решила разогнуться.

— Добрый вечер, — произнесла она хриплым неприятным голосом и отвела от лица растрепанные волосы.

«Лучше бы не отводила, — подумал Стефан, глядя на иссохшее лицо, подобное коре дерева. — А еще лучше бы не разгибалась вовсе».