Соглашение о неразглашении

Я взглянул на Харриет, которая опустила цифровую камеру, глядя на пламя невооруженным взглядом. Слезы текли по ее щекам, полосками смывая сажу, зачернившую лицо. Она с ужасом вернула взгляд. До сего мгновения Харриет рассматривала весь проект, как забавное развлечение. Тщеславная графика для воображаемого клиента, мой личный фетиш. Но я видел, что до нее начал доходить уровень детализации.

Взгляд в глаза Харриет на некоторое время убавил мою пироманию. Что я делаю, так тяжко работая, чтобы заставить Ад казаться лучше? Для какой массы боли я стану причиной к тому времени, когда появится Гадес 3.0, добавляя следующий уровень мучений для мириадов потерянных душ?

Но потом я вспомнил: я же избегаю собственного проклятия. Моя мотивация, это просвещенный эгоизм, центр вращения моего мира.

Когда инферно ослабло, Харриет и я трахались в съемочном фургоне. Запах паленого мяса сделал нас дико голодными, а жара позднего августа превратила сажу и пепел в крошечные черные ручейки пота. На несколько минут мы превратились в любовников-демонов, диких и бесчеловечных.

И Харриет, грязная и обреченная, плакала всю обратную дорогу до Манхэттена.

Вопреки самим себе мы все же получили нужные нам съемки. Аналитики кадр за кадром открыли нам, как именно обугливается свиная плоть, когда пылает жадный напалм, как сворачивается свиная шкура, поддаваясь пламени и обеспечивая топливо изнутри. Мои программисты свели весь процесс к простому алгоритмическому танцу, который записан в вечности, наподобие горящей лестницы Иакова, некий бесконечный пир, столкнувшийся с неустанным аппетитом. Вскоре адский огонь был у нас готов.

От него у всех нас начались кошмары — даже у программистов, не знавших о бизнес-модели нашего клиента. Но на ТВ все выглядело очень хорошо.

***

Потом несколько недель доводки, и мы закончили работу.

В день доставки мы с Харриет пошли на праздничную выпивку.

"Клиент заплатил?", спросила она.

Я кивнул. В полном соответствии с условиями нашего контракта, днем я получил письмо ФедЭкс, где Тайна Проклятия была напечатана на одностраничном резюме не длиннее, чем сценарий фильма-экшн. Вся штука легко вошла в конверт среднего размера. Я прочел Тайну дважды, потом сложил бумагу и аккуратно положил ее в нагрудный карман. Я сожгу ее сегодня же ночью, предварительно прочитав еще раз. Тайна выглядела достаточно простой, но я не хотел, чтобы какой-нибудь нюанс или трюк помешал моему путешествию на Небеса.

"Ага", ответил я, "проект выполнен полностью."

Я уже заплатил Харриет наличными из собственного кармана, как и всем остальным, занятым в этом проекте. И еще приложил существенный бонус, чтобы они не настучали моим партнерам, что я работал на сторону. Но по выражению ее глаз она сейчас хотела от меня большего.

"Денег куча?", спросила она.

"Ну, на самом-то деле, здесь не деньги."

"Мне так не кажется."

Я поперхнулся пивом. "Понимаешь, я на условиях строгого неразглашения."

"Конечно."

Некоторое время мы молча пили. Мы еще оставались любовниками, но лишь чуть. Ничего и близко не равнялось с теми минутами в Нью-Джерси, окутанными копотью бездны.

"Думаю", сказала она, "что в конце концов я возьму отпуск, о котором говорила все время."

"Африка?", неуверенно спросил я, стараясь не придавать голосу никакого энтузиазма.

"Ага", сказала она. "Африка. Только я, немного краски и несколько кистей. Хочу побыть строго аналоговой с год, может, с два. Как туземцы. Некоторое время никаких компьютеров."

"Понятно." Я не мог поверить в то, что она это говорит, особенно после того, как я только что узнал Тайну.

"Никакого Фотошопа, никакого моделирующего софтвера. Только реальные объекты, чтобы смотреть на них и писать. Белый холст и пигмент. Небо и пейзажи."

"Звучит… мило", ровно сказал я.

"Ну, и", спросила она, "он очень прост?"

"Кто прост?"

"Секрет Проклятия?"

Моя рука дернулась к нагрудному карману, меня всего охватило ощущения падения, как на бирже NASDAQ. "Как, черт побери, ты об этом узнала?"

"Он сам мне сказал. Заявился и сказал, чем именно расплатился с тобой."

"Ублюдок."

"Поэтому я хочу свой процент. Расскажи мне Секрет."

"Не могу."

"Тогда хотя бы часть. Дай мне намек."

"Харриет, я подписал СОН. Я не могу даже намекнуть тебе. Если скажу, то попаду в Ад."

Она пожала плечами и засмеялась, словно всего лишь шутила.

"Извини. Не хочу вводить тебя в нарушение контракта." И после паузы добавила с противной усмешечкой: "А он весьма милый, верно?"

"Харриет! Перестань!"

"Но…"

"Никаких намеков, никаких прилагательных, никакой информации. Nada." Я закрыл руками рот.

"Окей", медленно сказала она, проводя пальцем по краю своего бокала. "Но если я делаю что-то достаточно дурное? Достаточно злое, чтобы отправить меня в Ад, например? Ты подашь мне знак?"

"Вроде как почесать нос правым указательным пальцем?"

"Ага, сможешь?"

"Нет, не смогу. Харриет, мы же говорим о Дьяволе", сказал я. "Не о каком-то ревнивом бойфренде, от которого я могу спрятаться в Майями. Это Принц Тьмы, Правитель Гадеса, и если я просрусь, он явится и меня вопящего потащит в Ад. Понимаешь, в тот самый, который мы только что создали."