Соглашение вора

— Будто ты помогал, — она нахмурилась от его возмущения. — Да, ты сказал о парне сзади. За это спасибо. Но ты не мог хоть с одним что-то сделать? Меня чуть не раздавили.

Женевьева тут же бросилась к ней, замедляла ее только хромота.

— Шинс, ты в порядке?

Виддершинс ответила бы, но объятия подруги душили, почти как удав. Женевьева не заметила, как глаза вора выпучились.

— Мне так жаль! — всхлипывала и повторяла хозяйка таверны. — Так жаль.

— Жен… — Виддершинс смогла все же прохрипеть. — Дышать…

— О! — краснея от смущения, Женевьева ослабила хватку и отошла. Виддершинс благодарно прохрипела.

Клиенты таверны смотрели на них с поразительной смесью эмоций, и Виддершинс решила, что разговор лучше провести не на публике.

— Робин! — крикнула она, отдышавшись, вызвав к себе девушку.

— Она в порядке? — Робин с тревогой посмотрела на хозяйку.

«Отлично, — подумала ворчливо Виддершинс, — из меня чуть не сделали блин, а она хочет знать, как Женевьева».

— Будет в порядке, Робин. Нам нужно пару минут поговорить. Справишься одна во главе?

— Конечно. Я как-то выдержала смену. Но скажи, если что-то нужно, — она посмотрела на Виддершинс с настойчивым видом. Та невольно рассмеялась.

— Так и сделаю, — она снова взлохматила девушке волосы, взяла Женевьеву за плечи и увела подругу в другую комнату, взяв по пути с бара графин вина и кубок. — Они тебя ранили? — тихо спросила Виддершинс у двери.

— Что? О, нет… нет, — глаза Женевьевы были мутными, она шумно всхлипнула. — Они… хотели знать, когда ты придешь. Я не хотела говорить им. Шинс, клянусь Банином, я не сказала! Но…

— Тихо, Жен, я понимаю, — так и было. Брок пугал Виддершинс, привыкшую к разным людям в трущобах. Для Женевьевы Маргулис он был ужасающим.

Но кое-что она хотела знать.

— Жен, — спокойно спросила она, — ты же не сказала им… это обо мне?

— Это… — ее губы сжались в смятении, а потом она помрачнела. — Конечно, нет! Боги, я никогда…

— Знаю, — сказала Виддершинс. — Но я должна была спросить.

Женевьева, насколько сказала Адрианна, была единственной из живых, кто знал, что она когда-то была Адрианной Сатти. Если бы ее узнали и арестовали, Виддершинс не ждал бы честный суд или публичная казнь. Когда аристократы мстили, они могли научить даже Гильдию искателей новому.

Но этот вариант не сработал, так что оставалось лишь утешить подругу.

Виддершинс отпустила плечи Женевьевы, открыла дверь, но комната уже была занята.

Низкий, но красивый парень сидел нагло на дальнем стуле, уперев сапоги на край стола. Его лазурные глаза блестели с тревогой, что была и в его губах под черными усами.

Женевьева уже была испуганной, а теперь закричала. Виддершинс прижала ладонь к плечу подруги и хмуро посмотрела на нарушителя.

— И что ты тут забыл, во имя левого сапога Хуриэль, Ренард?

Ренард Ламберт встал, не впечатляя ростом, и изящно поклонился. Он был в длинной тунике из лучшей ткани, бело-синей и с золотой вышивкой. Его сапоги были с яркими пряжками, и Виддершинс знала, что в них есть кинжалы. Он был с коротким лиловым плащом и в белой шляпе с пером страуса.

— У богов есть сапоги, Виддершинс? — спросил он.

— Если не скажешь, зачем ты здесь, и зачем напугал мою подругу до полусмерти, то съешь свои сапоги. Говори!

Он взмахом пригласил их войти. Словно им требовалось его приглашение.

— Все хорошо, Жен, — тихо сказала она бледной подруге, проводя ее в проем. — Он безобиден, — она взглянула на улыбающегося щеголя. — В какой-то степени. Ренард, — продолжила она, закрыв за ними дверь, — это Женевьева Маргулис, хозяйка таверны. Женевьева, Ренард Ламберт, мой знакомый, неисправимый вор. Следи за серебром, деньгами и волосами. Он почти так же хорош, как сам считает.

— Ты меня ранишь, Виддершинс, — пожаловался Ренард. — Мы гости в заведении этой милой леди. Я не ворую у хозяев, мадемуазель Маргулис. Это плохо для социального положения.

— Вор? — Женевьева напряглась, словно хотела убежать. Виддершинс дала ей кубок вина, и хозяйка таверны осушила его одним глотком. — Разве… — она запнулась, кашлянула, — разве с ним стоит говорить? После…

Улыбка Ренарда увяла.

— Я из гильдии, мадемуазель, но я не согласит с их драконовой политикой, особенно касательно друзей. Не бойтесь меня.

— Точно, — согласилась Виддершинс, наливая Женевьеве еще. — Он знает, что я его три раза убью, если он что-то сделает, — она невольно улыбнулась от его уязвленного вида. — Но Ренард добр со мной, — недовольно признала она. — Он был моим наставником, когда я присоединилась к гильдии. Помогал внедриться.

— Иначе тебя бы повесили, — улыбнулся Ренард.

— И его ненавидят те, кто ненавидит меня, так что он на моей стороне. Хочу я того или нет, — невольно добавила она.

Изящный Ренард показал ей язык.

— Но мы ушли от темы, — отметила она. — Зачем ты здесь шныряешь?

— Я, — Ренард шмыгнул, — не шныряю. Я высматриваю. Я даже порой скрываюсь в засаде. Но я никогда…

— …не молчал две минуты подряд, — перебила Виддершинс. — Ты ответишь?

— На какой вопрос?

— Ренард…