Соглашение вора

— Хорошо. Я помолюсь на ваших похоронах, — дверца кареты открылась. Адрианна толком ничего не видела внутри, она словно вошла в бездну тьмы, поднявшись на ступеньку.

— Сядь, — приказал голос.

Она так и сделала, и началось нападение.

* * *

Бандиты бросились из-за деревьев с воплями. Гремели арбалеты, ревели ружья; снаряды пронзали воздух, пули обрушивались рядом с ними градом металла, жестоко пробивая плоть и кости.

Это была бойня, но не такую задумывали Джозеф и его воры. Тяжелые деревянные панели кареты закрывали, в них было встроено железо для защиты, и стражи были закрыты от атак не перед ними. Бандиты, что глупо подходили ближе, получали ранения. Шесть мушкетов стреляли, осыпая снарядами, шесть пистолей появились из ниоткуда. Их тоже опустошили, пока оседал дым первых выстрелов.

Адрианна выдала их, Джозеф был казнен, и Джозеф потерял половину своих, не опрокинув ни одного врага.

Пули кончились, с шорохом по коже появились рапиры, мечи и ножи, как шипящие змеи. Джозеф бросился, его люди — за ним, и стражи направились навстречу.

Без прикрытия, казалось, большое количество бандитов могло изменить исход. Джозеф первым пролил кровь, его клинок оставил порез на темной ноге всадника. Воры двигались за ним плотной группой, чтобы солдаты не могли использовать преимущество в скорости лошадей, а отступали к замершей карете.

Но хоть их было много, и они были отчаянными, жили на жестоких улицах, но они не были обученными для такого боя. Лошади вставали на дыбы по приказу, готовые разбивать копытами кости. Солдаты отгоняли лошадьми противников, а потом обрушивали бурю порезов и ударов, все были продуманы, целились в открытую плоть. Торжествующий вопль Джозефа был прерван, как только мужчина, которому он ранил ногу, идеально парировал, и высота его лошади придала сокрушительности удару. Его клинок вонзился в мягкое место у основания горла Джозефа, и крупный бандит умер с потрясением на лице.

* * *

Карета сотрясалась от хаоса вокруг, и Адрианна отчаянно хотела кричать, сорвать горло или спрятаться под сидением. Александр Делакруа так не делал, и гордость не позволяла ей ничего, кроме как терпеть хаос, сидя на месте.

Все закончилось за мгновения. Два стража лежали в крови на земле — одного можно было спасти с должным уходом, другой был разрезан от живота до паха, явно мертв — а еще шестеро или семеро бандитов. Несколько выживших во главе с растрепанным Антоном убежали за деревья.

Стало тихо — в миг между жизнью и смертью крики боя уже утихли, а звуки ночи еще не вернулись. Робкий голосок сойки-пересмешницы разрушил тишину, застрекотали сверчки, а шум ночи вернулся.

— Закончилось, господин Александр, — крикнул страж возле кареты. — Почти все бандиты убиты, а остальные убежали.

Старый аристократ явно ответил, но Адрианна не слышала, кровь громко шумела в ушах, пот выступил на лице.

Почти все убиты….

— Пьер! — завизжала она, бросаясь к двери. Она распахнула ее, не замечая, что сбила стража с ног. Она побежала в лес, стоило ее ногам коснуться дороги.

Адрианна еще не сталкивалась с ударом мушкетоном. Огонь вспыхнул на ее затылке, и она упала без сознания на дорогу.

* * *

Мир раскачивался.

Адрианна со стоном открыла глаза, увидела потолок кареты. Он раскачивался, трясся, и ее голова кружилась от этого, череп уже болел, но еще и бился о сидение, и она знала, что через пару секунд ее…

— Вот, — сказал кто-то и толкнул в ее сторону деревянную кадку. Она схватила ее, еще миг — и содержимое ее желудка оказалось бы на полу. Она чуть не опрокинула кадку с неприятным содержимым, когда рухнула на деревянную скамью, охнув. — Думаю, от этого мы избавимся, — предложил тот же голос. — Пожалуй, цену новой кадки я могу позволить.

Адрианна и дальше смотрела на потолок, хотя слышала, как дверь открылась, как кадку выкинули на обочину дороги, где она станет едой для отчаянных созданий.

— Хороший у тебя меч, — продолжил бодро человек в карете. — Где-то я его раньше видел.

Хоть было больно даже думать о движении, Адрианна повернула голову так, чтобы видеть мужчину напротив. Александр Делакруа выглядел почти так же, как и тогда на рынке: острый нос, резкие черты, почти лысый и… улыбающийся. Почему он улыбался?

— Вы… — Адрианна зажмурила глаза от внезапной волны боли. — Вы хотите меч обратно?

— Думаю, дитя, это малая плата за спасение моей жизни.

— Просто… отплатила долг.

Карета стукнулась о кочку, и Адрианна застонала. Мужчина встревожился.

— Мне ужасно жаль за это, дитя. Ты, кхм, напугала моих стражей, выпрыгнув из кареты. Боюсь, Мартин ударил тебе сильнее, чем хотел. Ты будешь в порядке. Мои лучшие целители тебя осмотрят.

— Что ты говорила, — продолжил он через миг, — насчет долга?

— Вы… спасли меня… от человека на рынке.

Лицо Делакруа исказилось от смятения, а потом просветлело. Он тихо рассмеялся.