Соглашение вора

Оно не было мертвым. Существо, пережившее падение с третьего этажа, пули и лезвия, отказывалось погибать от проклятия не своего бога. Но оно лежало, пыхтя и дергаясь, пытаясь вернуть силу, что из него вырвали. Гадкая жидкость непонятного цвета — Виддершинс могла описать это только как сочетание синего и смерти — растекалась по полу, где демона стошнило, и медленно разъедала ковер.

Двигаясь так быстро, как позволяло болящее тело, следя за демоном, Виддершинс прошла по комнате, набирая порох в рожок из рожков всех бандитов Клода. А потом она склонилась над демоном.

— Катись в ад, — прошептала она.

Виддершинс бесцеремонно сунула рожок в раскрытый рот существа, подальше в горло, и выбежала из комнаты. Она замерла на пороге, схватила факел со стены и бросила в извивающееся существо, а потом закрыла дверь.

От оглушительного взрыва ее уши звенели, хоть дверь должна была заглушить звук. Она осторожно приоткрыла дверь, заглянула в церковь, чтобы убедиться, и улыбнулась.

И двадцать шесть душ, что два года висели над Адрианной Сатти, улетели на заслуженный покой.

— Теперь, — устало сказала она Ольгуну, — пора домой.

Она говорила и знала, где «дом» должен быть.

Она могла выказать уважение.

Эпилог

НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ СПУСТЯ

— Ну, — сказала девушка хриплым от подавляемого горя голосом, слезы давно были пролиты, — думаю, это конец, — Робин огляделась, сжала метлу, словно не хотела дать вещи и всему, что с ней связано, исчезнуть.

Зал таверны месяцами так хорошо не выглядел. Работницы, особенно Робин, постарались прибрать тут. Пол был без пыли и мусора, даже самые упрямые пятна оттерли. Впервые за годы запахи спирта и опилок были сильнее, чем от пота. Столы были чистыми и отполированными… Все, кроме одного. Виддершинс по кускам скормила его огню.

Служанка все еще не знала, что произошло. Часть нее хотела требовать объяснений, но она не могла поступить так с подругой. Шинс расскажет ей все, если она будет готова, ни минутой ранее.

— Красиво получилось, Робин, — тихо сказала Виддершинс за ней. Она сжала плечо девушки. — Она гордилась бы тем, что ты сделала с местом.

С жалобным воем Робин бросила метлу и прижалась к груди Виддершинс, рыдая. Виддершинс сжала девушку руками, давая ей успокоиться.

Она приглядывала с тревогой за Робин после ее припадка, близкого к безумию, охватившему ее в ночь смерти Женевьевы. Больше таких приступов не было, но Виддершинс ходила на цыпочках вокруг нее, боясь нового приступа.

Но Робин была расстроена не только из-за смерти подруги. Рыдания утихали, Виддершинс расслышала приглушенное:

— Что мне теперь делать? — от темноволосой головы у своей груди.

— А что еще, Робин? Возьмешь себя в руки, организуешь других, когда они придут, и подготовишь это место к открытию. Мы уже потеряли много денег.

Робин отпрянула от объятий подруги, словно ее толкнули, ее покрасневшие глаза расширились.

— Шинс, — начала Робин, пытаясь сохранить голос ровным, — открытия не будет. Ты знаешь, что отец Жен думал об этом месте! Он закроет его или продаст, и тогда…

— Робин, с чего ты взяла, что месье Маргулис решает в этом деле все?

Девушка удивленно моргнула. Виддершинс рассмеялась от ее ошеломленного вида.

— Завещание Женевьевы точно передаст «Дерзкую ведьму» другому владельцу.

— Но у Жен нет завещания! — воскликнула Робин. — Она так и не написала его.

— Виддершинс печально улыбнулась.

— Ты забываешь, с кем я работаю, Робин. Когда Маргулис прибудет сюда забрать «его» таверну, у меня уже будет такое идеальное завещание, что сама Женевьева не поверила бы, что это подделка.

— Э-это правильно? — девушка сомневалась. — Жен одобрила бы это?

— Это лучше, чем если ее отец продаст ее дом незнакомцу.

Робин начала улыбаться, такое случилось впервые за неделю.

— И этот новый владелец…?

Виддершинс потерла ногти о жилет.

— Конечно, — признала она, — я не знаю, как управлять таверной, так что это придется делать тебе. Боюсь, мне придется платить тебе больше, но ты точно поймешь!

Стараясь вдохнуть, Виддершинс осторожно выбралась из самых крепких объятий в мире.

— Вижу, ты счастлива, — выдавила воровка.

— Можно и так сказать, — ответила Робин.

— Поэтому ты пыталась меня раздавить?

Улыбка девушки стала шире.

— Я подумала, что нужно так сделать, пока ты не передумала.

Виддершинс долго смотрела на нее, а потом рассмеялась.

— Кстати, — Виддершинс с теплом взлохматила волосы Робин, — у меня есть еще несколько дел. С таверной разобрались… — «и с тобой», — мысленно добавила она, — и мне нужно их доделать. Завтра вечером мы должны быть открыты, или я вычту это из твоей зарплаты, слышишь?

Даже снаружи Виддершинс слышала, как насвистывает девушка, подметая уже чистый пол зала.

* * *

Генри Робе стоял посреди грязной спальни, где кучи вещей скрывали отчасти поеденный термитами пол, и отчаянно запихивал вещи в мешок, что уже трещал по швам.