Согласишься стать жертвой?

Одноместный номер в гостинице был настолько мал, что больше походил на ученический пенал – кровать, тумбочка, узкий шкаф, дверь в санузел, узкое окно прямо над кроватью, но Кирилл даже не заметил подобного неудобства, рухнул на кровать, даже не раздевшись. Полстакана водки на голодный желудок, изматывающая бессонница – и вот результат, какие-то жалкие полстакана водки, а опьянение наступило тяжелое, до вертолётов, до тошноты. Упасть, забыться сном – предел мечты, и Кирилл действительно уснул, едва коснувшись головой подушки, и даже сон какой-то пришёл. Кухня, залитая солнцем, и они вдвоём с Лизой колдуют у плиты. Им весело, Лиза что-то рассказывает, жестикулируя и то и дело заливаясь смехом, с венчика миксера срывается на пол тяжёлая капля крема… Оба тянутся за тряпкой, стукаются лбами, снова заливаются смехом, а в это время Дюк слизывает с пола крем, садится перед хозяевами, улыбаясь во всю свою собачью пасть, стучит по полу хвостом…

И тут будто пультом кто щёлкнул, переключив канал, Кирилл снова оказывается на озере. Снег. Сейчас над озером идёт снег. Крупные хлопья валят с чёрного неба и так тихо вокруг. Ни звука, ни шороха. Снова Кирилл озирается, ища пути отступления, понимая, стоит шагнуть, и озеро придёт в движение, вскроется, станет смертельно опасным. Ни звука. Он даже дышать боится, но как же невероятно, невыносимо громко стучит его сердце! Это страх, ужас заставляет его так громыхать, и не унять, не успокоиться, паника нарастает с каждой секундой.

И снова на берегу появляется та девчонка. Смешная, какая-то трогательная в своей шапке с ушками, совсем не похожая на тех, кого золотой молодежью прозвали. Она стоит, задумавшись, смотрит на озеро, будто ждет чего-то, а потом… потом она подняла голову, и вдруг увидела его. Увидела и испугалась смертельно, закрыла лицо ладонями закричала.

Кирилл, преодолев свой страх, шагнул вперёд, чем ещё больше напугал девчонку, она тоже подалась вперед, но только для того, чтобы рифленой подошвой ботинка ударить по самой кромке льда. Ударить и отскочить назад, а лёд на реке вздыбился от её удара, заходил ходуном, начал ломаться с такой скоростью, будто кино кто прокручивал на ускоренной перемотке. Кирилл хотел проснуться, выбраться из кошмара, но отчего-то не смог, лишь почувствовал, как лёд под ногами проломился, и ухнул в чёрную воду. В первую секунду ледяная вода обожгла тело, но минуло, холод сковал все мышцы, скрутил, опутал, будто сетью, не давая бороться, а из тёмной воды к Кириллу пробиралось нечто. Что-то белёсое, полупрозрачное, оно обвилось вокруг тела, полезло в лицо, и, покачивая подобием головы на тонкой шее, распахнуло глаза.

Кирилл проснулся с криком, сел на кровати, вглядываясь в темноту, из груди рвались то ли стоны, то ли хрипы, воздуха не хватало. Лёгкие разрывало от боли, каждый вдох давался с трудом, но Кирилл заставлял себя дышать, глубоко дышать, захватывать воздух так, будто можно надышаться впрок и оставить воздух про запас. А боль… ничего. Раз есть она, значит, живой, значит ещё побегает, повоюет с призраками…