Соглядатай

— Я не могу вдаваться в детали…

— Ты в опасности?

— Я просто тревожусь о тебе. Пожалуйста, сделай, как я прошу…

— Ладно. Обдумаю твои слова, — сказала Симоне.

— Обещай.

— Ты меня пугаешь.

— Вот и хорошо, — сказал Эрик. Симоне устало усмехнулась.

Глава 71

Эрик умылся и, придя на кухню, рассказал все, что Роки говорил о «грязном проповеднике»: что тот был накрашен поверх щетины, сидел на героине и показывал фотографии; Йона тем временем накрывал на стол.

Ягненок, запеченный с овощами и чесноком. Йона украсил блюдо зеленью и подлил вина в бокалы.

— Чудесно, — сказал Эрик и сел.

— Я вот что хочу сказать… последние дни Суумы… — начал Йона и взглянул ему в глаза. — Мы провели полгода вместе, всей семьей… Этим я обязан тебе, ты прописал ей нужные лекарства, да и вообще… я знал, что могу положиться на тебя, и никогда не забуду твоей помощи.

Они выпили за здоровье друг друга и пустились вспоминать о том, как познакомились, но скоро разговор снова съехал на Роки и фотографии женщин.

— Марго должна отнестись к этому проповеднику всерьез, — сказал Эрик.

— Так и будет, — заверил Йона. — Специальная группа составит профиль преступника…

— Я видел этот профиль.

— Я не участвую в расследовании, но Анья рассказала, что полицейские уже очертили первый круг подозреваемых… Марго начала с Салемского прихода и ближайших общин. — Йона подвинул блюдо к Эрику. — Римско-католические, сирийские, русские и греческие православные… Сайентологическая церковь, миссионерская, Армия спасения, иеговисты, Церковь святых последних дней, методисты, пентекосталисты… сейчас полицейские расширили круг подозреваемых и по всей Швеции ищут священников, которые работают с наркоманами и изгоями, в тюрьмах, исправительных заведениях, в больницах…

Руки у Эрика почти перестали трястись, но он накладывал себе еду осторожно и сосредоточенно, словно не вполне доверял себе.

— Сколько имен у них в списке? — спросил он, пододвигая блюдо Йоне.

— Уже больше четырехсот. Но ты можешь заставить Роки вспомнить, как звали проповедника… Имя, особые приметы, приход, так что…

— Это очень трудно, — возразил Эрик. — У него поражены ткани мозга, да еще наркомания…

— Мы можем поговорить об этом завтра, — сказал Йона, приступая к еде.

— Его воспоминания выстроены по какой-то особой схеме. — Размышляя вслух, Эрик резал мясо.

— Похоже, он гораздо лучше вспоминает под гипнозом.

— Да, хотя грань между кошмарами и воспоминаниями стерта…

— Но часть из того, что он рассказывает, — настоящие воспоминания, — перебил Йона.

— Вообще все его воспоминания, по идее, должны быть настоящими… только звучит все это безумно, — ответил Эрик.

— Если Роки согласится, чтобы его снова загипнотизировали, — воспользуйся этим… попытайся добыть конкретные детали вроде имен и названий мест.

— Это я смогу. Знаю, что смогу.

— В таком случае я остановлю этого маньяка, — сказал Йона.

— Я поеду в больницу завтра же утром, — кивнул Эрик.

Они ели молча. Кисловатые нотки красного вина оттеняли землянистую сладость запеченных овощей, в салате чувствовался аромат бальзамического уксуса и трюфельного масла, ягненок был приправлен крупно помолотым черным перцем и нарезан ломтиками.

— Ты сегодня выглядишь гораздо лучше, — сказал Эрик, когда Йона положил себе добавки. — Шесть инъекций пенициллина и чуток кортизона…

Он замолчал: в кармане зазвонил телефон. На дисплее высветился номер Марго.

— Да, это Эрик.

— Йона там? — спросила Марго; кажется, она была взвинчена.

— А что случилось?

— Роки Чюрклунд сбежал.

Эрик положил телефон на стол и посидел, закрыв руками лицо и пытаясь собраться с мыслями.

Йона слушал рассказ Марго. Лечащий врач из Карсуддена принял решение о том, что Роки уже вечером совершит свой пробный выход в город. Предполагалось, что после него Роки позволят покидать территорию больницы.

Роки предстояло заказать и съесть что-нибудь в пиццерии «Примавера» на Стургатан в Катринехольме. Двое охранников сидели за столиком поодаль, чтобы не мешать. Роки съел пиццу, выпил большой стакан воды, заказал кофе, а потом вышел в туалет, где и вылез в окно.

Какие-то подростки видели, как он бежал вдоль железнодорожного полотна по направлению к лесу. После этого Роки исчез.

— Мы не можем объявить его в розыск, — сказала Марго. — Административный суд уже принял решение о выписке, и карсудденская больница разбирается с происшествием сама.

— Каким образом? — спросил Йона.

— Таким, что они, черт бы их побрал, палец о палец не хотят ударить, — ответила Марго. — Я говорила с лечащим врачом, но он спокоен как удав, я чуть не уснула у телефона… Видимо, это в порядке вещей — бегство пациентов при первой же возможности. Они почти всегда возвращаются добровольно, когда понимают, что жизнь не стоит на месте, что друзей больше нет… работы нет, и квартиры, и жены.

Йона закончил разговор, вытер губы салфеткой, положил ее на тарелку и встретил усталый взгляд Эрика.

— Это я рекомендовал разрешить ему побывки, — признался Эрик и провел рукой по волосам. — Но он вернется, беглецы почти всегда возвращаются.