Соглядатай

— Вовсе нет. Если ты имеешь в виду мое одеяние, то официально оно называется «Пижама для отдыха» и, согласно брошюре Сакса, идеально подходит для вечернего приема нескольких близких друзей.

— Тогда будь поосторожнее с друзьями, которых ты принимаешь, — посоветовал Сэм. — Это очень соблазнительный наряд.

Пэт взяла у него пальто; оно еще хранило холод улицы.

Сэм наклонился и поцеловал ее.

— Выпьешь чего-нибудь? — Не дожидаясь ответа, Пэт повела его в библиотеку и молча указала на бар. Он налил в низкие бокалы бренди и протянул один ей.

— Полагаю, твой вкус не изменился?

Пэт кивнула и села в кресло напротив дивана, намеренно держась от него на расстоянии.

Заглянув домой, Сэм переоделся — теперь на нем был вязаный свитер с сине-серыми ромбиками. Узор подчеркивал синеву его глаз и блеск седины в темных волосах. Он расположился на диване. Пэт, взглянув на него, подумала, что его движения и углубившиеся морщинки вокруг глаз выдают усталость.

— Что там было после моего ухода?

— Примерно то же, что и при тебе. Хотя одно эпохальное событие все же произошло: позвонил президент и пожелал Абигайль счастливого Рождества.

— Позвонил президент?! Сэм, это значит?..

— Держу пари, сейчас он льет воду на обе мельницы. Скорее всего он позвонил и Клер Лоуренс.

— Ты хочешь сказать, что он еще не принял решение?

— По-моему, он все еще запускает пробные шары. Ты видела, как он отличил Абигайль на обеде в Белом доме на прошлой неделе. А на следующий вечер он и первая леди поехали на неофициальный ужин в честь Клер Лоуренс.

— Сэм, а обложка «Миррор» действительно может повредить Абигайль?

Он пожал плечами.

— Трудно сказать. Она немного переусердствовала, пытаясь создать образ южной аристократки в глазах местной братии. С другой стороны, ее подлинная история может вызвать сочувствие. Тут есть другая проблема: эта шумиха с угрозами тебе. Теперь все записные остряки на Капитолийском холме перемывают Абигайль косточки.

Пэт уставилась на нетронутый бренди. Неожиданно во рту у нее пересохло, на языке появился какой-то противный вкус. Когда на прошлой неделе к ней вторглись в дом, Сэм встревожился. Теперь он разделяет беспокойство Абигайль по поводу шумихи. Что ж, в каком-то смысле так даже проще.

— Если программа вызовет какие-нибудь нежелательные последствия для Абигайль Дженнингс, это может стоить ей должности вице-президента?

— Наверное. Ни один президент, а тем более теперешний, с его незапятнанным послужным списком, не захочет ставить под угрозу добрую славу своей администрации.

— Этого я и боялась. — Пэт рассказала ему об Элеонор Браун и Кэтрин Грэни. — Прямо не знаю, что теперь делать, — заключила она. — Может, надо предупредить Лютера, чтобы не затрагивал этих тем в программе? Если да, то ему придется объяснить сенатору причину.

— Абигайль сейчас меньше всего нужны дополнительные осложнения, — решительно заявил Сэм. — Она выглядела по-настоящему усталой, когда гости ушли.

— Когда гости ушли?! — Пэт подняла бровь. — Ты хочешь сказать, покинул ее последним?

— Она меня попросила остаться.

— Понимаю. — Пэт сникла. Ее подозрения подтвердились. — Значит, не следует ничего говорить Лютеру.

— Попробуй действовать по-другому. Если эта девушка…

— Элеонор Браун.

— Да. Если она тебе позвонит, убеди ее подождать, пока я не выясню, нельзя ли в данном случае достигнуть согласованного признания вины по поводу нарушения условий досрочного освобождения.[10] Тогда дело не получит широкой огласки. По крайней мере до тех пор, пока президент не объявит о своем решении.

— А как быть с Кэтрин Грэни?

— Я загляну в архив, поищу сведения об этой катастрофе. Скорее всего ее утверждения необоснованны. Как ты думаешь, могла одна из этих женщин угрожать тебе?

— Элеонор я никогда не видела, а что до Кэтрин Грэни, то я уверена: это не она. И потом, не забывай, голос был мужской.

— Да, верно. Он больше не звонил?

Взгляд Пэт упал на картонку под столом. Она поразмыслила, затем решила отказаться от намерения показать тряпичную куклу Сэму. Теперь ей уже не хотелось, чтобы он беспокоился о ней.

— Нет, не звонил.

— Хорошая новость. — Сэм допил бренди и поставил бокал на стол. — Думаю, мне лучше уйти. Сегодня тяжелый день, и ты, должно быть, совсем вымоталась.

Пэт ждала этой минуты.

— Сэм, сегодня по дороге домой меня преследовали тяжелые мысли. Хочешь, поделюсь с тобой?

— Конечно.