Соглядатай

Она повернулась к Филиппу и Тоби.

— Вы просмотрели все, что отобрали для использования в программе?

— Да, сенатор.

Абигайль пожала плечами:

— Что ж, в таком случае… Я просто хотела удостовериться, что вы не прочтете письмо от какой-нибудь особы, утверждающей, что она стала «Мисс Эйпл-Джанкшен» через год после меня.

Все рассмеялись. «Она заметно изменилась, — подумала Пэт. — Стала увереннее в себе».

— Мы управимся за десять минут, — пообещал Пелхэм.

Пэт поспешила в гардеробную и торопливо нанесла свежую пудру на покрывшийся испариной лоб. «Что со мной происходит?» — недоумевала она.

Дверь открылась, и в комнату вошла Абигайль. Она порылась в сумке и достала пудреницу.

— Пэт, я не ошибаюсь — программа получилась чудесная?

— По-моему, да.

— А я так возражала против нее. Меня мучили ужасные предчувствия. Вы проделали колоссальную работу и сотворили из меня просто очаровательную личность. — Она улыбнулась. — Я смотрела фильм и думала, что давно так себе не нравилась.

— Я рада. — Перед Пэт снова была женщина, которой она восхищалась.

Через несколько минут они снова расположились перед камерой. Пэт сидела, прикрывая рукой письмо, которое собиралась прочесть. Заговорил Лютер.

— Сенатор, мы хотим поблагодарить вас за искренность и откровенность, которая позволила нам познакомиться с вами поближе. Ваша жизнь, безусловно, вдохновит каждого, кто посмотрел эту передачу, и послужит примером, как трагедия может возвысить сильного духом. При подготовке программы вы передали нам много личных документов. Среди них мы нашли письмо, которые вы написали мужу, конгрессмену Вилларду Дженнингсу. Думаю, оно как нельзя лучше дает представление о вас, какой вы были тогда, и о вас теперешней. Вы позволите Пэт прочесть его прямо сейчас?

Абигайль склонила голову. На ее лице появилось вопросительное выражение.

Пэт развернула письмо и чуть охрипшим голосом начала читать:

— «Билли, дорогой. — У нее перехватило горло, во рту пересохло, и ей пришлось сделать невероятное усилие, чтобы продолжить. Она подняла глаза. Абигайль впилась в нее взглядом: краска отхлынула от ее лица. — Ты был великолепен на сегодняшних слушаниях, — охрипшим голосом продолжала Пэт. — Я так горжусь тобой! Я люблю тебя безмерно и с замиранием сердца думаю о нашем будущем, о жизни и работе с тобой. О, мой милый, вместе мы действительно изменим этот мир».

Снова вмешался Лютер.

— Эта записка датирована тринадцатым мая, а двадцатого мая конгрессмен Виллард Дженнингс погиб, и вам пришлось в одиночку менять наш мир к лучшему. Благодарим вас, сенатор.

Глаза Абигайль блестели, в уголках рта играла нежная полуулыбка. Она кивнула и сложила губы в ответное «благодарю вас».

— Стоп! — крикнул режиссер.

Лютер вскочил:

— Сенатор, это великолепно! Все будут… — Он оборвал себя на полуслове. Абигайль ринулась к Пэт и выхватила у нее из рук письмо.

— Где вы его взяли? — визгливо закричала она. — Что вы пытаетесь со мной сделать?

— Сенатор, я же говорил вам, мы можем это не использовать, — растерянно залепетал Лютер.

Пэт пожирала глазами лицо Абигайль, превратившееся в маску гнева и боли. Когда она видела такое же выражение на этом лице?

Чья-то тяжелая туша едва не сбила Пэт с ног. Тоби схватил Абигайль за плечи и принялся трясти ее. Он едва не кричал:

— Эбби, возьми себя в руки! Это великолепный конец для программы. Эбби, нет ничего плохого, если люди узнают, что ты писала в последнем письме к мужу.

— В моем… последнем… письме? — Абигайль прикрыла лицо рукой, словно хотела скрыть его выражение. — Ох, конечно… Простите… Просто это так неожиданно… Мы с Виллардом все время писали друг другу такие маленькие записки… Я рада, что вы нашли последнюю…

Пэт сидела, не в силах пошевельнуться. «Билли, дорогой… Билли дорогой…» — эти слова гремели у нее в голове барабанной дробью. Вцепившись в подлокотники, она приподнялась и встретила свирепый взгляд Тоби. И тут, неожиданно для самой себя, Пэт съежилась от ужаса и снова упала в кресло.

Шофер повернулся к Абигайль и с помощью Лютера и Филиппа вывел ее из студии. Один за другим гасли софиты.

— Эй, Пэт, — окликнул ее оператор. — Это ведь конец?

Пэт с трудом поднялась на ноги.

— Конец, — механически повторила она.

Глава 39

Всякий раз, когда Сэм сражался с какой-нибудь трудной задачкой, он старался выбраться из дому. Хорошая прогулка проясняла голову и помогала думать, а потому он решил пройти пешком несколько миль от своего дома до юго-западной части округа. Ресторан, где у него была назначена встреча, находился на Вашингтонском канале, и, шагая вдоль набережной, Сэм любовался изменчивым узором барашков на беспокойной воде.

Его переполняли воспоминания. Мыс Код. Носетский пляж. Они с Пэт бредут по берегу, ее ладонь покоится в его руке. Ветер рвет ее платье, треплет волосы. Невероятное ощущение свободы, словно во всем мире — только они двое, небо, ветер и океан. Следующим летом мы вернемся туда, мысленно пообещал себе Сэм.