Соглядатай

Имена актеров, исполняющих главные роли, фигурировали в верхней части – это были иностранные имена, которые, как показалось Матиасу, он часто читал в титрах и раньше, но не ассоциировал ни с какими лицами. Надпись в самом низу, набранная большими буквами, должно быть, представляла собой название фильма: «Путешествие господина X. по двойному кругу». Из этого не совсем привычного для обычных фильмов названия – впрочем, и не слишком заманчивого и как будто не имеющего никакого отношения к чему бы то ни было человеческому – совершенно нельзя было понять, к какому жанру фильм принадлежит. Речь, возможно, шла о детективе или о фантастическом предостережении.

Попытавшись снова расшифровать сплетение изогнутых линий и углов, Матиас уже и вовсе ничего не смог различить – он не мог бы даже с уверенностью сказать, были ли здесь два различных изображения, наложенные одно на другое, или только одно, или три, а может, даже больше.

Он отступил на метр, чтобы лучше видеть все в целом; но чем дольше он смотрел, тем более нечеткой, изменчивой, непонятной становилась картинка. Сеансы проходили только по вечерам в субботу или по воскресеньям; значит, он не сможет побывать на них, поскольку рассчитывает уехать в пятницу после полудня.

– Ничего себе афиша, да? – раздался знакомый голос.

Матиас поднял глаза. В дверном проеме над рекламной доской появилась голова хозяина гаража.

– Ну, для такой афиши… – с осторожностью начал коммивояжер.

– Поразительно, – продолжал тот, – откуда они берут настолько неправдоподобные цвета!

Уж не разгадал ли он, судя по этим словам, значение линий?

– Возвращаю вам велосипед, – сказал Матиас – Ну и злую шутку он со мной сыграл!

– Меня это не удивляет, – по-прежнему улыбаясь, откликнулся владелец гаража. – Все эти новомодные штуки – один блеск, и больше ничего.

Коммивояжер рассказал о своих злоключениях: он только что, всего на какие-то несколько секунд, опоздал на пароход, из-за этой цепи он в последний момент потерял целых пять минут…

Тот даже не слушал – инцидент казался ему совершенно естественным. Он спросил:

– Вы с пристани?

– Только что оттуда…

– Так вы хотели увести велосипед? – воскликнул человек, находясь тем не менее в том же радостном расположении духа.

Матиас объяснил, что перед этим он заходил в табачную лавку, чтобы оставить велосипед и заплатить за прокат; но никого не нашел. Выходя на площадь, не зная, что делать, он услышал последний гудок пароходной сирены – той, что объявляет о закрытии выхода на наружный трап. Тогда он – не торопясь, поскольку было уже слишком поздно – направился к причалу, просто чтобы посмотреть, как отплывает пароходик, – в общем, для развлечения…

– Да, – сказал человек, – я вас видел. Я тоже там был, на пристани.

– Теперь мне понадобится комната до пятницы. Где я смогу ее найти?

Владелец гаража, похоже, задумался.

– Пароход отправился сегодня по крайней мере на пять минут позже, – после долгого молчания произнес он.

Очевидно, ни гостиницы, ни даже самого захудалого семейного пансиона на острове не было. Только некоторые частники время от времени сдавали какую-нибудь свободную комнатку без всяких удобств и комфорта. Чтобы узнать обстановку на данный момент, лучше всего обратиться в кафе «Надежда» на набережной. Затем коммивояжер поинтересовался, сколько он должен, и заплатил требуемые двадцать крон. Учитывая, с одной стороны, новизну взятого напрокат велосипеда, а с другой – его небезупречную работу, трудно было сказать, дорого это или дешево.

– Послушайте-ка, – снова заговорил владелец гаража, – тут совсем рядом вдова Ледюк, она сдает прекрасную комнату; но сегодня, с тех пор как пропала ее девчушка, она совершенно не в себе. Лучше оставить ее в покое.

– Пропала? – спросил коммивояжер. – Мы давнишние друзья с мадам Ледюк, и я заходил к ней сегодня утром. Надеюсь, ничего страшного не случилось?

– Это опять маленькая Жаклин: ее ищут повсюду уже с полудня, но ее нигде нет.

– Но она ведь не могла уйти слишком далеко! Остров не такой уж большой.

Холмистые луга и лужайки, картофельные поля, обочины дорог, ложбинки над обрывом, песок, утесы, море…

– Не беспокойтесь, – подмигнув, сказал тот, – она потерялась, но не для всех.

Сейчас Матиас уже не смел уйти. Опять он промедлил. И вот теперь ему снова приходилось бороться с пустотами, которые сквозили в каждой фразе, грозя пробить брешь в разговоре.

– Так это о ней та история с овечками, – сказал он, – которую рассказывали в Черных Скалах?

– Ну да! «Она пасла овечек, но волк украл пастушку!..» и т. д… и т. д.

И понеслось: «Это в тринадцать-то лет! Стыдно сказать. В ней точно дьявол сидит, в этой девчонке». – «С детьми столько горя». – «Ее следовало бы…»