Согнутая петля

Гор присвистнул сквозь зубы. Эллиот перевел взгляд с Гора на Марри, а с него на Уэлкина.

– Кто-нибудь из вас видел это раньше? – Он вынул из кармана завернутый в газету испачканный складной нож и показал его всем.

На лицах Гора и Уэлкина выразилось полное смущение. Марри же втянул бородатые щеки, заморгал и поближе подвинул кресло.

– Где вы его нашли? – с интересом спросил он.

– Возле места преступления. Вы узнаете его?

– Хм… Вы проверяли его на предмет отпечатков пальцев? Нет? Ах, жаль, – сказал Марри, все больше оживляясь. – Позвольте мне посмотреть его? Я обещаю обращаться с ним осторожно. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве ты, юный Джонни, – он бросил взгляд на Гора, – не привык свободно обращаться с ножом? Разве не я подарил его тебе? Разве ты не носил его всегда при себе?

– Конечно, носил. Я всегда ношу карманный нож, – признался Гор, засунув руку в карман и вынув нож немного меньшего размера, чем тот, что лежал перед ними. – Но…

– Раз и навсегда, – вмешался Уэлкин, хлопнув кулаком по столу, – я настаиваю на том, чтобы мне позволили пользоваться правами, которыми вы, сэр, кажется, меня наделили. Подобные вопросы абсурдны и не правомерны! Как ваш адвокат, я должен потребовать, чтобы вы не обращали внимания на эту провокацию! Такие ножи очень популярны. У меня у самого есть такой.

– Но что такого в этом вопросе? – озадаченно спросил Гор. – У меня был такой нож. Он вместе с другими моими вещами погиб во время крушения «Титаника». Но, по-моему, абсурдно предполагать, что это может быть…

Прежде чем кто-либо сумел его остановить, Марри вынул из кармана носовой платок, плюнул в него (что всегда раздражало Пейджа) и чисто вытер небольшую часть лезвия. На очищенной стали отчетливо проступили грубо нацарапанные буквы, образующие слово «Маделин».

– Это твой нож, Джонни, – спокойно произнес он. – Ты нацарапал это имя в тот день, когда я взял тебя к каменотесам в Илфорд.

– Маделин, – повторил Гор.

Открыв ближайшее окно, он бросил сигару на промокшую землю. На мгновение Пейдж увидел в стекле отражение его мрачного лица: это было почти злобное, сосредоточенное, непостижимое выражение, начисто лишенное той насмешливости, которой Гор отличался, независимо от своего настроения и настроения остального мира. Он обернулся:

– Ну и что с этим ножом? Вы намекаете на то, что этот бедный, измученный, претендовавший на честность плут держал его при себе все эти годы и, наконец, перерезал им себе горло у пруда? Вы, кажется, определили, что это убийство; и все же… и все же… – Он медленно хлопнул ладонью по колену.

– Я скажу вам, что это такое, господа, – заявил Эллиот. – Это абсолютно невозможное преступление!

Он подробно рассказал им историю Ноулза. Интерес, проявленный Гором и Марри, контрастировал с явным недоверием и замешательством Уэлкина. Когда Эллиот описал, как был обнаружен нож, все собравшиеся неловко зашевелились.

– Он был один и все-таки убит, – задумчиво произнес Гор, посмотрев на Марри. – Маэстро, это дело как раз в вашем вкусе! Я вас просто не узнаю! Вероятно, вы жили в слишком тяжелых условиях: иначе вы бы скакали вокруг инспектора, полный странных теорий и безумных версий…

– Я просто поумнел, Джонни!

– И все же давайте выслушаем вашу теорию. Любую теорию. Пока вы были единственным, кто ничего не рассказал.

– Я поддерживаю это предложение, – заметил доктор Фелл.

Марри устроился поудобнее и погрозил пальцем.

– Логические построения, – начал он, – часто сравнимы с решением задачи с огромными числами, когда в конце обнаруживаешь, что где-то забыл запомнить единицу или умножить на два. Каждая из тысячи цифр и коэффициентов может быть верна, кроме этой; но разница в ответах может привести в замешательство. Поэтому я не претендую на абсолютную логику. У меня есть предположение. Полагаю, инспектор, что вердикт следователя, безусловно, признает это самоубийством.

– Не могу этого сказать, сэр. Не обязательно, – заявил Эллиот. – «Дактилограф» украли, а потом вернули; девушка напугана почти до смерти…

– Вы не хуже меня знаете, – сказал Марри, открывая глаза, – какой вердикт вынесет суд присяжных. В принципе человек мог убить себя и выбросить нож; но убийство исключается. И, тем не менее, я склоняюсь к последнему.

– Эх, – усмехнулся доктор Фелл, потирая руки. – Эх-хе-хе! И каковы ваши соображения?

– Соглашаясь с версией убийства, – сказал Марри, – я отрицаю, что жертва была убита ножом, который сейчас лежит перед нами. Я думаю, что следы у него на горле – это следы клыков или когтей!

Глава 11

– Когтей? – переспросил Эллиот.

– Это предположение несколько неожиданно, – сказал Марри настолько менторским тоном, что Пейджу захотелось хорошенько поддать ему. – Я не имею в виду обязательно когти в буквальном смысле слова. Ну что, я вас шокировал?

Эллиот улыбнулся:

– Продолжайте. Я не возражаю. Вы лишний раз доказываете, как много может быть предметов для спора.