Согнутые руки

Первый выстрел прозвучал как брошенный вызов, но мы были не беспомощны. Грим на бедняге Дадли сработал – киллер принял его за отца. Дальше пошла перестрелка с разных траекторий. Выстрел, перезаряд пистолета – и еще раз прозвучала очередь из выстрелов. Я достал пули с кармана, чтобы наполнить пустой магазин. Пока я вставлял новенькие жаканы, почему-то вспомнил про заповеди мафиози, а именно: ваш долг – всегда находиться в распоряжении Cosa Nostra, даже если ваша жена рожает; с жёнами надо обращаться уважительно, никогда не смотрите на жён друзей. Хотел бы я сказать, что я уважительно отношусь к дамам, но… мысли самца не дают мне забыть, что такое настоящий мужик в плену, где одни девы! Вы можете со мной не согласиться, сказав, что Сара и даже Рослин мне не жены, поэтому мое уважение к этим женщинам еще формируется под влиянием их общения со мной. Да, с Сарой все понятно. Она закрыта для меня, использована, хотя я ни разу с ней не спал. А вот Рослин… Со мной происходит что-то очень странное, когда я остаюсь наедине с этой маленькой женщиной. Я словно теряюсь в пустой комнате и не знаю, где выход! Я начинаю нести такой бред – сам от себя не ожидаю такого, но из моего рта вырываются все эти пошлые фразы, намеки и шуточки. Думаю, ей неприятно меня слушать, но она почему-то молча все проглатывает, делая вид, что ничего обидного я не говорил. Надо будет обязательно поговорить с ней поэтому поводу. Дело за малым – остаться в живых.

21:30. Особняк семьи Макалузо.

Черная пустота перед глазами. Я ослеп на несколько минут, а может – часов. Я плохо слышу – кто-то зовет меня, потом тормошит, а я молчу; уши как будто набиты ватой и залиты водой – что-то булькает, но разобрать невнятную речь я не могу. Открываю глаза и вижу, что картинка стала ярче, а я могу сфокусировать свой взгляд на настенной лампе. Двое медиков осматривают меня. Иголка, медицинские нитки, спирт… Спирт мне как раз не помешает, тянусь рукой к тумбочке, но из-за слабости не могу нащупать пальцами бутылочку. Доктор вопросительно смотрит на меня, а затем отодвигает бутылку в сторону, мол, не положено. Ну и хрен с ним! Я все равно должен снять напряжение во всем теле. Мне нужно просто выпить что-то спиртное. Шепчу ему, чтобы принес мне виски. Сжалились – принесли мне бутылку и налили в стакан. Я осушил его до дна и довольно опустил голову на подушку. Кажется, все закончилось. Перестрелка закончилась нашей победой. Должно быть, трупы наших обидчиков парни уже успели вывести до приезда полиции. На часах десятый час. Надеюсь, кто-то додумался выпустить отца и Рослин!

Когда через полчаса в комнату вошла зареванная Сара, меня сразу же затошнило. Она бормотала что-то о том, как она молилась за нас, как испугалась, когда узнала, что меня ранили и т.п. Я поспешил успокоить ее и попросил доктора ее выпроводить. Легче стало не настолько, чтобы можно было дышать полной грудью, но хоть мозги не были заняты перевариванием информации про страдания Сары. Отец появился в дверях неожиданно, и доктор сразу же вышел:

– Ну что, как оно, сын? – Он похлопал меня легонько по плечу. Садиться он отказался – значит, пришел ненадолго.

– Могло быть и хуже, – я пытался привычно шутить. Плохо получалось, но я продолжал ему улыбаться.

– Встретил в коридоре Сару. Она вышла в расстроенных чувствах. Перенервничала, девочка.

– Она всегда нервная. Пришлось ее выпроводить. Я и сам сейчас слегка не в себе.

– Понимаю. Отдыхай, сын. Набирайся сил, а я скажу Роси, что ты отдыхаешь. – Отец расправил покрывало у меня в ногах.

– Рослин здесь?

– Да, она пришла со мной и ждет в коридоре.

– Позови ее, пусть войдет.

Отец хитро прищурил глаза, а потом показал мне пальцем «но-но»:

– Эту девочку я тебе в обиду не дам. Запомни мои слова, Фреди. Она не для тебя.

– Да?!. – Я прямо аж сел в кровати, позабыв о боли в плече от накатившей злости. – А для кого же тогда?

– Я скажу тебе коротко и один раз: Сара будет такой женой, какая тебе нужна – она покладистая, слегка легкомысленная и наивная. Она будет слушать тебя и помалкивать.

– Откуда ты знаешь, что мне нужна именно такая жена?! – Я удивленно смотрел на него, и мне казалось, что он сошел с ума в том бункере, пока шла перестрелка!

– Знаю, уж поверь мне, старику. Твоя мама… – он все-таки присел в кресло и потом указал рукой на двери, – она была такой же, как Роси, и обуздать такую женщину смог только я. – Он заливисто засмеялся. – Знаешь почему? Потому что я не представлял ее тихой, хозяйственной и покладистой женой. У нее был характер! И уж поверь мне, она устраивала мне такие взбучки – я забывал, что я гангстер!

Теперь уже я рассмеялся. Да, мама была своевольной.

– Позови ее, я хочу получить от нее порцию взбучки, потому что мне тихоня-жена не нужна.

– Она рассказывала мне про выставку в Мэнфисе с ее фотографиями…

– Ну надо же, – иронизируя, я дотянулся до початой бутылочки виски и сделал глоток.

– И то, что две из них теперь весят в твоей спальне благодаря Марку.