Согрей меня

Шли по лестнице, спускались на лифте – одна из башен «Золотого яблока» была оснащена всем, что только может понадобиться человеку для комфортной жизни.

Иногда Стас останавливался, но только для того чтобы прижать Мару к стенке и целовать до головокружения и саднящих губ.

– Куда мы? – спросила между поцелуями, но Стас только хитро улыбнулся, а в глазах полыхнуло пламя.

– Увидишь.

И Мара увидела, да так и остолбенела.

Огромное пространство крытого плиткой помещения переливалось, словно где-то над головой раскинулось в своём величие Северное сияние. В десятке шагов – водная гладь бассейна казалась большим озером.

– Я не знаю, что с тобой произошло, почему ты приехала раньше, – Стас стал за спиной, положил на плечи руки, зарылся носом в волосы. – Но я хочу, что бы ты расслабилась. А потом поговорим.

Глава 22

– Но у меня нет купальника! – Мара завороженно смотрела на воду, пока Стас снимал с неё пальто.

Она осталась в одном трикотажном платье, подчёркивающем все изгибы стройного тела. У Стаса голова кружилась, стоило только посмотреть на эту потрясающую фигуру, а когда прикасался… о, его крышу срывало напрочь!

– Какой к чёрту купальник? – задышал в её шею, касаясь губами мочки уха. – Я всё равно его мигом сниму. Так что лишняя возня.

– Ты одержимый, – засмеялась, поводя плечами. Откинула голову на грудь Стаса, он прижал её к себе, удерживая под животом. – Но мне это нравится.

– Только это?

– Мне нравится всё.

Стас прикусил нежную кожу шеи, и Мара выдохнула тяжело, со свистом. Вздрогнула всем телом, обернулась, обвила руками.

Стасу хотелось большего – намного большего, чем мог себе позволить, пока оба оставались в одежде. Хотел чувствовать кожу под пальцами, ощущать под собой горячее дрожащее тело, податливое и мягкое.

Стас ещё крепче притянул к себе Мару, впитывая её тепло. Поднял пальцем подбородок, коснулся губами кончика носа.

Её имя сорвалось с губ как мольба и приказ одновременно. «Ма-ра». Вместо просьб о спасении, вместо надежды. Только её имя.

– Мара…

Она подалась вперёд, ластилась. Их поцелуй, горячий и отчаянный, пьянил, лишал воли и разума. Ничего больше не существовало: ни прошлого, ни будущего. Мира тоже не было, только голая страсть и желание быть ближе, хотя уж куда больше. Страсть лилась по венам горячей лавой, искрой поджигала любые сомнения и страхи.

Стас чувствовал: в этот момент Мара ему доверяет намного больше, чем в любую их прошлую ночь. Она в нём нуждалась! Тепло разлилось под рёбрами, шальная сила ударила в голову. Захотелось сжать хрупкое тело в объятиях до хруста в костях. Стас будто бы пытался впитать в себя Мару: всю целиком, без остатка.

Быть ещё ближе – невозможно. Стас гладил спину, скользил пальцами по позвоночнику, и даже ткань не была преградой. Он чувствовал тепло молочно-белой кожи, сердцебиение, словно оно было его собственным.

Губы Стаса скользили по скуле, оставляли цепочку горячих меток на щеке, шее… всё ниже и ниже.

Где они? Что творится вокруг? Для чего пришли сюда? Единственное, что Стас понимал: это всё, чего он хотел от жизни в этот момент. Большего не нужно.

Стас хотел Мару до дрожи. Терпеть дольше – преступление, но вода так манила. Сначала искупаться, но для этого раздеть!

Платье упало на пол. Мара перешагнула через него, оставшись перед Стасом в одном белье, но и от него избавились быстро. Тонкие дрожащие пальцы уже избавляли от одежды: сначала от рубашки, после вытащили пояс, расстегнули штаны.

– Без купальника тоже можно, – лукаво улыбнулась Мара и первой прыгнула в воду.

Взвизгнула, выныривая, засмеялась звонко – звук этот отразился от стен, ударил в потолок, едва его не обрушив, и Стас «рыбкой» отправился следом. Купались долго: как дети устраивали догонялки, ловили друг друга, и Мара снова смеялась, словно не было в этой жизни момента прекраснее.

– Не уйдёшь, – поймал одной рукой, прижал спиной к бортику, огладил бедро, скрытое под водой. – Никуда не денешься.

– Не денусь, – подалась вперёд, провела губами по его закрытым векам. – Люби меня, хорошо?

И он любил со всей страстью, что буквально разрывала на части. Даже в прохладной воде кожа Мары была горячей, и Стас почти закипел. Всё время, что их тела сливались воедино в древнем танце, он ловил в больших глазах малейшие реакции.

Мара выгнула спину, прижимаясь крепче, ногтями впилась в широкие плечи, покрытые каплями воды. Подстраивалась под ритм, отдавала всю себя: сильнее, напористее, до самозабвенных криков и яростных вдохов. Сладкая судорога прошлась по телу, Мара что-то пробормотала, утыкаясь лбом во влажное плечо, теряя себя и волю. Мир вдруг рухнул, и Стас не понял: умер он или вновь родился. Только в этот момент позволил себе последнее движение, выдыхая остатки самообладания и скопившееся внизу живота напряжение.

– О боже, – прохрипел, из последних сил поддерживая Мару. Ещё утонет.

Но всё, что ему было нужно: упасть на неё и лежать так несколько часов, не шевелясь. Жаль, что в бассейне это почти невозможно.

– Невероятно, – Мара поцеловала Стаса в плечо, как кошка, выгнулась, дрожа и всхлипывая. – Вода – кипяток.