Согревая сердцем (СИ)

— Я вижу, — кивнула Лада. — Так хорошо, что ты забыла уже, когда смеялась. Бывало, во двор выйдешь — дружинники вокруг тебя толпой, и все шутят, смеются. Ты когда последний раз к ним выходила? Аптека — мои покои — кухня. Вот и все твои прогулки. Девочка моя, тебя кто-то обидел? Грегор что-то натворил опять? Скажи мне, я разберусь.

— Нет, меня никто не обижал, — благодарно улыбнулась Илика. Глубоко вздохнула, сцепив руки в замок… — Просто… я влюбилась. Не в того и не тогда. Такое бывает. Вы не думайте, я справлюсь. Я должна справиться.

— Он что, тебя не любит? — осторожно уточнила Лада, отставив стакан. Подперев ладонью подбородок, она в упор уставилась на затосковавшую служанку. — Или с ним что-то случилось?

— Нет, — еле слышно ответила Илика, сверля взглядом потемневшую от времени дубовую столешницу. — С ним все в порядке. Я не знаю, любит он меня или нет… и никогда его об этом не спрошу. Мне нельзя его любить.

— Женат? — осведомилась Лада, начиная догадываться, о ком речь. Тесное общение ее старшего сына с привезенной девочкой давно уже не была секретом от обитателей замка. Илику все любили, и никто не смеялся над такой странной дружбой служанки и господина. А Вадим не упускал случая между воинскими делами и домашними хлопотами наведаться в аптеку или пригласить девчонку погулять. На Зимнепразднике и вовсе не отходил от нее, потащив с собой на ярмарку, надарив кучу сладостей и игрушек, и во всех играх вставал с ней в пару. Умная женщина давно заметила искорки между сыном и девочкой, но ничего не говорила, понимая, что запретить этим двоим влюбляться никто не сможет, а будущее все равно от них не зависит. И только теперь, видя, как угасает и тоскует растерявшаяся Илика, решила вмешаться.

— Нет… так же тихо ответила девушка, комкая полотенце.

— Понятно. А ты с ним говорила? Лада поправила волосы и в упор уставилась на служанку. Та сжалась, опустив глаза. — Нет. И что, ты думаешь, что молчание решит проблему? Или она сама рассосется? Сколько еще ты собираешься прятаться от Вадима?

— Вы… знаете? — широко распахнутыми глазами уставилась на хозяйку Илика. Лада невольно усмехнулась ее изумлению. Ну конечно, влюбленность ни разу не была написана на ее лице яркими красками, ага. Святая наивность..

— А ты думала, нет? У вас на лице у обоих написано. И к гадалке не ходи. Я не буду тебе что-то советовать, это бессмысленно. Все равно вы уже любите… Не знаю, малышка, как тебя утешить. Сословные предрассудки сильны в нашем мире, ты знаешь. И вряд ли Драгомир разрешит вам пожениться. Но знаешь… Когда любишь — если по-настоящему, а не увлечение, как бывает… То наплевать на все. На условности, на правила. Ты все равно живешь и будешь здесь жить. Не знаю, как быть с твоей бабушкой… может, правда привезти ее сюда… Весной я пошлю за ней кого-то. Потому что отпустить тебя значит лишить замок хорошей целительницы. А так их будет две. Поэтому… Я бы на твоем месте плюнула на предрассудки и запреты и просто любила. Знаешь, так редко выпадает счастье полюбить, да еще взаимно… Если бы ты видела, сколько браков заключено по расчету, особенно среди знати..

— И… Вадиму тоже приготовлена невеста? — прошептала Илика, глотая слезы. Лада улыбнулась и взяла ее за руку.

— Пока нет. Но кто знает. Мой старший сын как раз в том возрасте, когда пора уже задумываться о семье. А он вот взял и влюбился. Не знаю, малышка, правда не знаю. Любит он тебя… А на ком женится — это только богам и Драгомиру известно. Я понимаю, видеть его жену в замке тебе будет трудно… Но кто ж виноват, что ты простая служанка, а он знатный воин? Мы даже не знаем, кто твои родители… В общем, решай сама, девочка моя, — встала из-за стола Лада. У двери она остановилась и обернулась: — Я не могу благословить вашу семью, но вашу любовь благословлю с радостью, потому что желаю счастья своему сыну. И он счастлив с тобой, это видно. А там будь что будет. Может, и смилостивятся боги. Не знаю. Но отчаиваться не стоит. Главное — что у вас это взаимно. А все остальное решить можно, если очень захочешь. Удачи, моя хорошая. Кстати, он только что приехал из города, — вскользь заметила она, улыбаясь торопливости, с которой Илика вытерла слезы и стрелой помчалась на улицу.

Вадим завел Вереска в стойло и снял седельную сумку, думая о том, что сейчас пойдет в аптеку и увидит золотоволосую синеглазку, которая завладела его сердцем с первой же встречи. То есть со второй, усмехнулся про себя воин, вспоминая, что первую он просто проспал и прометался в жару. Невольно коснулся кармана, где припрятал подарок для нее — маленькие серебряные весы, купленные в скобяной лавке на Мосту торговцев. В аптеке пригодится.

И обернулся, почувствовав ее присутствие раньше, чем услышал осторожные шаги. Усталое лицо озарилось улыбкой.