Согревая сердцем (СИ)

— Зато он постоянно тебе помогает, — возразила Илика, на ходу срывая несколько ягод поздней рябины. — И подарки редкий день не дарит. Просто он такой… Не умеет слова говорить. Не всем это дано. А слова — они ведь не всегда доказывают любовь. Поступки гораздо важнее. Твой Квентин тебя очень любит, и не говори, что ты этого не знаешь.

— Знаю, — смутилась Целана, открывая неприметную калитку в задней стене, через которую девушки выходили на свой промысел. Охраняющий ее воин кивнул им и улыбнулся. Вернувшись в аптеку, подруги занялись разбором добытого. Что-то требовалось разложить на просушку, что-то немедленно порезать и залить крепким ромом или водкой, иные травы не могли ждать, настои из них готовились сразу же, пока не подсохли.

Через два часа все было закончено. На печурке стояли два чугунка, в которых весело булькали отвары, на подоконнике разложены были для просушки травы и коренья, а в аптеке снова царил порядок. Илика заторопилась в баню — до приезда любимого оставалось всего ничего, а ей нужно было привести себя в порядок — после леса и приготовления лекарств она выглядела неважно.

Вечером, после ужина, Илика отправилась в свою комнату. Последние дни она не очень хорошо себя чувствовала, приписывая это весне: от яркого солнца кружилась голова, и вчера еще любимые кушанья вызывали отвращение и тошноту. Поэтому, едва Лада закончила трапезу, Илика быстро прибралась в комнате и ушла к себе прилечь. Там ее и нашел вернувшийся из города Вадим. Осторожно присев рядом, он поцеловал любимую и протянул медную узорчатую шкатулку, в которой оказались несколько браслетов, бусы и колечко.

— Спасибо, милый, — благодарно улыбнулась Илика, прижавшись к его плечу. — Плохие новости? — догадалась она. Сегодня парень был непривычно молчалив и нахмурен. Не спешил, как обычно, рассказать новости о поездке, зацеловать. Чуткая девушка сразу поняла, что случилось что-то важное или неприятное.

— Да, родная. Отец вызывает нас с Грегором в Ар Каим. Через несколько дней заседание Большого Совета, где будет решаться участь моего отряда. А Грегора он хочет отдать в какой-то клан рекрутом.

— Что тебе будет за проигранную войну? — осторожно спросила девушка, взяв любимого за руку. Он высвободил ладонь и обнял ее, поцеловав в макушку.

— Ну, пряниками всяко не наградят, — невесело улыбнулся. — Просто пока неясно, расформируют клан или дадут шанс. Весной начнется новая серия войн, и если нас простят, то мы сможем доказать, что чего-то стоим как воины. А могут и просто разогнать. Вот за этим я и поеду в Ар Каим. Решение Совета будет оглашено через несколько дней. И я там должен быть. Все будет хорошо, малышка. Голову не отрубят, а остальное неважно. Даже если разгонят клан, я найду себе занятие. Буду воинов дома тренировать да с Фантомами на сражения ездить неофициально. Пойдем покормишь меня, я голодный, как Симаргл.

Вадим натянул поводья, останавливая Вереска, и огляделся. Он никогда не был в Ар Каиме весной и сейчас с удивлением разглядывал такой незнакомый город. В Лютеции весна всегда была прозрачной и холодной. Снег незаметно таял, обнажая брусчатку мостовых и каменные стены домов. Деревья робко одевались в зеленые листья, стряхивая с себя остатки зимней сонливости. Весна медленно входила в свои права, подсушивая мокрый камень и нагревая его первыми теплыми лучами. Здесь же все было иначе: пустынный город мгновенно стряхнул с себя жалкие остатки зимнего одеяния, раскалившись до привычной жары. Дома, построенные из непонятного желто-серого камня, добываемого в местных Катакомбах, ничем не напоминали унылые мрачные строения, какими они казались весной. Пустыня изгнала зиму легко и непринужденно — в этих краях и снега-то толком не бывало. Так, белая крупа иногда сыпалась с неба, смешиваясь с песком на манер соли и тут же тая под безжалостными лучами.

Братья подъехали к дому, где отец всегда останавливался, когда бывал в Ар Каиме. Их уже ждали. Слуга принял поводья и передал лошадей конюху, а сам пригласил господ в гостиную, где уже сидел лорд Драгомир.

Войдя, сыновья сдержанно приветствовали отца — в их семье нежности не были приняты, и лишь Лада позволяла себе нарушать обычаи, не стесняясь выказывать на людях нежность к мужу и любовь к сыновьям. Драгомир кивнул и пригласил их за стол. Пока слуги накрывали обед, он расспрашивал их о положении дел дома, о жене, интересовался новостями. Когда с едой было покончено и слуги поставили перед каждым кружку кваса или морса, Драгомир посмотрел на сыновей. В этот момент он почти гордился ими: взрослые, сильные, смелые воины. Настоящие Фантомы — пусть пока будущие. Вымуштрованные парни всегда слушались отца, как того требовали обычаи, и он вполне мог надеяться на них. К сожалению, эта проклятая война..