Согревая сердцем (СИ)

Через три дня виновник эпидемии пошел на поправку. Кризис миновал, и стало ясно, что исцеление близко. Целана тут же наготовила порций чудесного лекарства и с помощью одной из не испугавшихся заразы служанок начала вводить ее больным. А еще через три дня жестокая болезнь определила, кому жить на свете дальше, а кому пора покинуть этот мир. Вадим с ужасом узнал, что среди тех, кому пришлось уйти из жизни, оказалась его жена. Всего умерли четырнадцать человек из тридцати заболевших.

Он сидел в их супружеской спальне рядом с телом жены, которую уже одели к похоронам, и пытался понять, что ее больше нет. Что уже не улыбнутся робко нежные губы, не зайдет она «случайно» в казарму или конюшню в поисках мужа. Не напоет колыбельную дочери. Ульрики больше нет. Он снова и снова повторял эту фразу, пытаясь услышать и понять ее. Но разум отказывался воспринимать страшное известие. Даже несмотря на то, что жена лежала рядом, не отзываясь на прикосновения и зов, не могло его убедить.

Поздно вечером Грегор, узнав, что брат так и не выходил с утра из комнаты, вытащил того в зал силой. Собрал самых близких друзей из клана и устроил поминки по умершим. Изрядная доля рома помогла Вадиму расслабиться и заставила заснуть — парни едва доволокли его до комнаты. Назавтра назначили общие похороны. Арабелла уже была в Лютеции, ехать до замка ей оставалось несколько часов. Сопровождал ее Драгомир, для такого случая взявший отгул в Совете.

— Как ты? — спросил он после похорон сидящего за поминальным столом сына. Тот вяло прихлебывал березовый сок, игнорируя обильные кушанья перед собой. После лечебной пьянки с братом аппетита не было. Зато неуемная боль, терзавшая сердце двое последних суток, слегка притихла. Временами Вадиму даже казалось, что он сможет пережить потерю..

— А как ты думаешь? — невесело скривился сын, вяло ковыряя вилкой поминальную кашу. — Уж наверное не прыгаю от счастья. Ульрики больше нет. Дочка даже не понимает, что мама уже не придет… Плачет и игрушки швыряет. Что я ей скажу?

— Кстати, о девочке. Ты подумал, что с ней делать? Может, пока Арабелла здесь, отдать внучку ей? — предложил Драгомир, сочувственно глядя на скорбно молчащую вдову ВадШа. — Ну куда тебе с ребенком, сам посуди, тебя дома не бывает. А служанки, конечно, покормят, искупают — но они не заменят родителей.

— Исключено, — твердо ответил Вадим. — Это моя дочь, и я сам ее выращу. Арабелле никто не запрещает навещать ребенка или брать ее в гости — но жить дочка будет со мной. А что до остального… Я как раз хотел поговорить с тобой. Отец, я не хочу больше быть главой клана. Возвращайся на свой пост или ищи замену. Я ухожу с поста и уезжаю отсюда.

Драгомир ошеломленно молчал. По лицу сына он видел, что тот настроен более чем серьезно, и не знал, что сказать. В его планы никак не входила отставка старшего с поста главы. Он не стал ничего говорить убитому горем парню сейчас, решив подумать и найти аргументы, которые помогут убедить Вадима остаться. А найти их надо. Драгомир совсем не собирался отпускать взбунтовавшегося отпрыска. Его политическая карьера в Совете только начала складываться, и снова взваливать на себя руководство кланом лорд не собирался.

Илика грустно улыбнулась, глядя в окно. Чай в кружке давно остыл, но ей было лень наливать новый. Вчера Фар привел в дом новую жену, очередная юная доверчивая красавица. На мужа Велькелен глядит с обожанием, каждое слово ловит. Сначала косилась на золотоволосую жительницу дома, но Фар объяснил жене статус девушки, и к вечеру та даже попыталась подружиться. Илика показала ей дом, хозяйство, а потом попросила Фара перевезти ее в дом родителей — ведь теперь, когда он женился, сестре в семейном жилье не место. Брат долго отказывался, но Илика смогла его убедить. И вот сегодня первый ее вечер в новом доме. Новоселье вчера справляли всеми кланами. Нанесли подарков — три дня разбирать. Мебель хорошую привезли, посуду, белья с полотенцами. На втором этаже — да там не этаж даже, мансарда скорее — кто-то из кингов поставил кресло-качалку и накидал подушек. Вот в нем новоявленная домовладелица и валялась, укрывшись пледом — май выдался в этом году холодным. Настроение ленивое, даже на сходку не хочется. Хотя когда ей туда хотелось-то… Вечно чуть ли не за шкирку парни вытаскивают — и все твердят, что не дело молодой девчонке дома одной киснуть, надо общаться. А если не хочется? Нет, бушидо она любит, очень. Но — по отдельности. Не больше пяти за раз. Так ведь на сходках собирается толпа из трех кланов плюс жены и подружки. Куда столько… Илика давно заметила за собой, что не выносит толпы. То ли лесное детство сказалось, то ли приключения последних двух лет. Столько событий произошло, что и за всю жизнь не переживала. Один Вадим чего стоит..