Сой Фон

All the hate that you've heard has turned your spirit to a dove, oh-ooh

Your spirit up above, oh-ooh

I was chokin' in the crowd

Building my rain up in the cloud

Falling like ashes to the ground

Hoping my feelings, they would drown

But they never did, ever lived, ebbin' and flowin'

Inhibited, limited 'til it broke open and rained down

It rained down, like…

Через какое-то мгновение, откуда-то появилось целое воинство, попытавшее меня окружить, а затем и вовсе убить. Как мне объяснила Шориото, это все было одним мощным шинки. Убийство одного не поможет, ведь их тысячи… Поэтому я уничтожу их всех!

— Банкай! Хайбу Сузумебачи! — взрыв снаряда уничтожил большую часть воинства, а оставшейся начало исчезать прямо на глазах, шинки получил слишком сильные повреждения и больше не смог продолжить схватку.

«Госпожа, сзади!»

Под крик Шориото, я блокировала удар хакхара клинком Сузумебачи.

— У тебя очень интересный шинки, но что будет, если тот станет аякаси? — спросил меня какой-то парень в одеяниях монаха.

— Сожалею, — сказала я, пробивая грудь отца Ято насквозь, — Но Сузумебачи не шинки, а занпакто.

— Ты же убила и Ято, — проговорил он, булькая кровью.

— Нет, я сбросила твои оковы, когда сидела рядом с ним. Умрёшь только ты один.

Чистка среди Богов продолжалась ещё две недели. Множество из них получили удары по Сну Душ и Звену Цепи, лишившись своих божественных сил. Часть Богов переродилась или отправилась в гости к Идзанами. Мне даже удалось снести голову Аматерасу и другим оставшимся верховным Богам пантеона. При этом часть Богов я и другие синигами вообще не трогали и старались обходить стороной. Мы чувствовали, что эти Боги достойны продолжить свои жизни в текущих воплощениях, нам это подсказывало само Мироздание. Так, например, никто из Богов Удачи не пострадал.

Pain! You made me a, you made me a believer, believer

Pain! You break me down and build me up, believer, believer

Pain! Oh, let the bullets fly, oh, let them rain

My life, my love, my drive, it came from…

Pain! You made me a, you made me a believer, believer

Last things last

By the grace of the fire and the flames

You're the face of the future, the blood in my veins, oh-ooh

The blood in my veins, oh-ooh

But they never did, ever lived, ebbin' and flowin'

Inhibited, limited 'til it broke open and rained down

It rained down, like…

* * *

Десять лет спустя

— Наконец могу уйти из этого мира, — проговорила я, когда почувствовала, что мой долг перед синигами и Мирозданием за становление полноценным Богом Смерти был уплачен.

Я тут же подозвала ничего не понимающую Шориото, превратила ту в косу и воспользовалась Сузумебачи для проделывания дыры в пространстве.

— Жди меня, Мир, где я обрету покой и тишину! — проговорила я, шагая в разлом.

— Брат… может… следовало… сказать… ей… что… став… Синигами… она… будет… постоянно… попадать… в… непростые… миры… где… как… раз… требуется… помощь… синигами… или… просто… аномальные… миры? — спросил чёрный гуманоид, возникший на том месте, где секунду назад был пролом в пространстве.

— Нет… она… бы… не… согласилась… становиться… Богом… Смерти, — проговорил второй гуманоид, возникая рядом с первым.

Переосмысление

У меня подергивался глаз. Оба сразу. Уровень моего гнева быль столь силен, что я едва сдерживала под контролем свою силу, готовую вот-вот вырваться и уничтожить все живое в многомиллионном городе…

— Госпожа, не стоит так сильно переживать, — положила руку мне на плечо Шориото, тепло улыбнувшись, — Вы ещё научитесь…

«Ты такая наивная Шориото. Думаешь она правда способна научиться готовить, если уже четыреста лет не может даже нормально поджарить яйца?» — прозвучал голос Сузумебачи из внутреннего мира, что стало последней каплей и я чуть действительно не убила несколько миллионов человек.

Остановила Шориото, резко обнявшая меня и умаляющая сдержаться. Вдох-выдох. Я смотрю на сковороду с углями, которые как бы должны быть жаренными яйцами. Хватаю её и уничтожаю всплеском агрессивной духовной силы пустого. Полегчало.

— Шориото, у меня опять не получилось, — сказала я плаксивым голосом, совсем не подобающим Богу Смерти и прижалась к ней сильнее.