Сойка-пересмешница

Я вспоминаю кое-что, о чем не люблю думать. При подготовке к Двадцатипятилетию Подавления, я видела запись, на которой Бити, еще совсем мальчишка, соединял два провода, убивших током компанию детей, которые охотились за ним. Тела, бьющиеся в конвульсиях, причудливые выражения лиц. В те моменты, которые привели Бити к победе в старых Голодных Играх, он видел лица тех, кому пришлось из-за этого умереть. Мы все действовали только в порядке самообороны…

Внезапно мне хочется уйти из комнаты с колибри до того, как кто-то из них угодит в сеть.

— Бити, Плутарх сказал, что у тебя что-то для меня есть.

— Да, есть. Твой новый лук. — Он задает на ручке кресла ручной контроль и катится прочь из комнаты. Пока мы следуем за ним через изгибы и повороты Спецотдела Обороны, он рассказывает нам о кресле. — Я уже могу понемногу ходить. Но слишком быстро устаю. Так что в кресле мне легче передвигаться. Как там Финник?

— Он… у него проблемы с концентрацией, — отвечаю я. Я не хочу говорить, что у него полное психическое расстройство.

— Проблемы с концентрацией, да? — Бити мрачно улыбается. — Если бы вы знали, что пережил Финник за последние несколько лет, вы бы поняли, как замечательно, что он по-прежнему с нами. Скажи ему, что я работаю над его новым трезубцем, ладно? Чтобы немного его отвлечь.

Отвлечься, кажется, последнее, что нужно Финику, но я обещаю, что передам его сообщение.

Четверо солдат охраняют вход в зал, обозначенный отделом Спецвооружения. Проверка расписаний, отпечатанных на наших предплечьях, всего лишь предварительный шаг. У нас берут отпечатки пальцев, сетчатки глаз, образцы ДНК, и еще нам нужно пройти через специальные металлические детекторы. Бити приходится оставить свое кресло-каталку снаружи, но как только мы проходим все уровни безопасности, ему предоставляют другое. Происходящее кажется мне абсурдом: я не представляю, как кто-нибудь, представляющий угрозу Правительству, сможет проникнуть в Дистрикт-13, учитывая их охрану. Или же такие меры предосторожности были введены лишь недавно, с притоком большого числа беженцев?

У дверей склада мы встречаемся со вторым этапом проверки опознания — как если бы мой ДНК мог измениться за время, потраченное на то, чтобы пройти двадцать ярдов по коридору — и, наконец, нас допускают к коллекции оружия. Должна признать, от арсенала у меня перехватывает дыхание. Ряды огнестрельного оружия, гранатометов, взрывчатки, бронированного транспорта. — Конечно же, Воздушно-Десантная Дивизия располагается отдельно, — говорит нам Бити.

— Конечно, — вторю я, как будто это само собой разумеется. Я не знаю, где бы могли бы найти своё место в этом высокотехнологичном оборудовании простые лук и стрелы, но затем мы наталкиваемся на стену смертоносного оружия — снаряжение стрелка из лука. На тренировках я игралась с большим количеством Капитолийского оружия, но ни одно из них не предназначалось для военных действий. Я сосредотачиваю всё своё внимание на луке смертельного действия, так нагруженном всякой оптикой и техническими новинками, что уверена — я даже не смогу его поднять, не то что стрелять.

— Гейл, может быть ты хочешь опробовать некоторые из них, — говорит Бити.

— Серьезно? — спрашивает Гейл.

— Для боя, тебе, конечно же, выдадут оружие. Но, если в пропо ты выступишь как один из команды Китнисс, кому-то из вас нужно выглядеть поэффектнее… Я подумал, что ты, возможно, захочешь выбрать себе оружие сам, — говорит Бити.

— Да, хотелось бы. — Руки Гейла смыкаются вокруг того самого лука, который минуту назад привлек моё внимание, и поднимают его на плечо. Он нацеливает его в разных направлениях комнаты, заглядывая через оптический прицел.

— Это кажется не очень справедливым по отношению к оленю, — говорю я.

— Не будем осваивать его на оленях, не так ли? — спрашивает он.

— Я вернусь, — говорит Бити. Он набирает на панели код, и открывается небольшая дверь. Я смотрю, пока он не исчезает и за ним не закрывается дверь.

— Итак, для тебя это было бы легко? Применить это на человеке? — спрашиваю я.

— Я этого не говорил. — Гейл опускает лук на свою сторону. — Но если бы у меня было оружие, которое могло бы остановить то, что я увидел в Двенадцатом… если бы у меня было оружие, которое могло бы удержать тебя от арены… я бы использовал его.

— Я тоже, — признаю я. Но я не знаю, что сказать ему о последствиях убийства человека. О том, что это навсегда остается с тобой.

Бити въезжает в комнату с высокой, прямоугольной коробкой, неуклюже расположенной между подножкой и его плечом. Он останавливается и протягивает ее ко мне — Для тебя.

Я ставлю коробку на пол и открываю защелки на одной стороне. Крышка бесшумно открывается. Внутри коробки, на подушке из жатого темно-бордового бархата, лежит великолепный черный лук.