Сойка-пересмешница

Размещение Вения, Флавии и Октавия занимает минуту, но на лице матери я вижу ужас. И я понимаю, что причина не в том, что они сильно ранены, т к она ежедневно видела такого рода вещи в 12 дистраикте. Она в ужасе из-за того, что пытки продолжаются в 13 Моя мать была принята на работу в госпиталь, но на место медсесты, а не врача, несмотря на то, что лечила людей почти всю свою жизнь. Тем не менее, никто не припятствовал ей, когда она провела эту троицу в зал для осмотра их травм

Я сажусь на скамейку рядом с кабинетом и жду вердикта матери. По их телам она сможет прочесть всю причинённую боль. Гейл садится рядом и кладёт руки на мои плечи.

"Она приведёт их в порядок."

Я киваю, думая о том, помнит ли он своё наказание в 12. Плутарх и Флавий садятся напротив нас, но не делают никаких комментариев о состоянии моей подготовительной команды. Если они не знали о пытках, то они далеко не всё знают о планах президента Коина? Я решаю помочь им.

"Я думаю нам дали подсказку" - говорю я

"Что? Нет. Что ты имеешь в виду?" спросила Фалвия.

"Наказание моей подготовительной команды - предупреждение" - отвечаю ей

"Не только меня. Но и вас тоже О том, кто имеет реальную власть и что случается, если им не подчиняться. Если ввы ещё думаете, что имеете здесь значимую власть (авторитет), я бы советовала вам забыть об этом сейчас. По-видимому родословная Капитолия не имеет здесь никакой силы. Это, возможно, даже ответственность."

" Между Плутархом и этими тремя "косметичками" нет ничего общего" - говорит Флавия ледяным тоном.

Я пожала плечами.

"Если ты так говоришь, Флавия.

Что будет если ты попадёшь в немилость у президента Коина? Моя подготовительная команда была похищена. Они даже не могут надеятся, что когда-либо вернуться в Капитолий. Гейл и я можем жить в лесу.

"Но вы? Куда вы двое убежите?"

"Возможно мы немного более нужны восстанию, чем ты думаешь" - говорит Плутарх безразлично

"Конечно вы важны. Трибуты тоже были нужны для Голодных игр. Пока они не умирают" - говорю я.

"Мы ведь "одноразовые", правда, Плутарх"

Эта фраза заканчивает спор. Мы сидим в тишине до прихода матери.

"Они будут в порядке" - сообщает она.

"Нет неизлечимых физических травм."

"Хорошо. Великолепно" - говорит Плутарх

"Как скоро они смогут приступить к работе?"

"Вероятно завтра" - отвечает она.

Скорее всего они будут испытывать некоторую эмоциональную неустойчивость. После того, через что они прошли. Они были особенно плохо подготовлены после их жизни в Капитолии"

"А разве мы были готовы?" - отвечает Плутарх.

То ли потому, что моя подготовительная команда недееспособна, то ли потому, что я сама могу сорваться в любой момент, Плутарх освобождает меня от обязанностей сойки-Пересмешницы на сегодня. Я и Гейл отправляемся на обед, где получаем тушёную фасоль с луком, толстый кусок хлеба и стакан воды. После истории с Венией хлеб застревает у меня в горле и я отдаю его Гейлу. Мы едим в тишине, но когда наши тарелки пустеют, Гейл закатывает рукава и смотрит на расписание.

"У меня запланирована тренировка"

Я поднимаю свой рукав и кладу руку рядом с рукой Гейла.

"У меня тоже."

Я вспоминаю, что наша тренировка сегодня - охота. Моё желание выбраться в лес перекрывает все текущие проблемы. Погружение в зелень и солнечные лучи, несомненно, поможет мне разобраться в моих проблемах. Минуя главные корридоры, мы бежим, как школьники, и прибыв на место теряем дыхание и начинается головокружение. Напоминание того, что мы ещё не полностью восстановились. Охранники снабжают нас нашим старым оружием также как и ножами и джутовыми мешками, которые на играх использовались как сумки.

Мне приходится терпеть шпионский зажим, прикрепленный к моей лодыжке. Также, пытаюсь смотреть так, как будто я слушаю, когда они объясняют, как использовать переносной коммуникатор. Единственная вещь, которая приходит мне в голову, состоит в том, что в коммуникаторе есть часы, и мы должны вернуться в Тринадцатый к определенному времени или наши охотничь привилегии будут отменены. Это единственное правило, которое я буду в точности исполнять. Мы выходим наружу на большую, огражденную область около леса. Охранники молча открывают хорошо смазанные ворота.

Мы должны постараться, чтобы перебраться через этот забор - тридцать футов высотой, с постоянно включенным электричеством и покрытым сверху острыми как бритва завитками стали. Мы двигаемся через леса до до того момента, когда забор пропадает из нашего поля зрения. В минутной слабости, мы останавливаемся и подставляем лица солнечному свету.