Соискупитель

Он вошёл к нам в салон в расстёгнутой рубахе и стал пристально смотреть по сторонам, как будто выискивая что-то и гордо вращая своей маленькой головой из стороны в сторону. Я только что закончила мыть пол в вестибюле и подумала, что он ошибся дверью. Его охотничьи сапоги оставляли на кафеле грязные глинистые следы тридцать шестого размера. Я подошла и нависла над ним, не выпуская швабру из рук и молчаливо требуя ответа. Несмотря на свой возраст, я в отличной форме и резва, как тридцатилетняя девушка. Он посмотрел на меня снизу вверх и засмеялся. Я не знала, над чем он смеётся, но подумала, что над бородавкой на моём подбородке. Этого я вынести не могла и залепила ему пощёчину. Но он продолжал смеяться, всё громче и громче. Я подумала, что он навеселе и вытолкала его за дверь. Затем я развернулась и пошла замывать его следы. Но не прошло и нескольких секунд, как он вернулся. Он влетел, как ошпаренный, и стал злобно вращать своими маленькими серыми глазами с красноватым оттенком. «Психически неуравновешенная личность», – подумала я и пошла сообщить о нём управляющей. Мне страстно хотелось знать, чтó его так развеселило, а затем разозлило. Я ведь всегда увлекалась психологией. Управляющая нашла с ним общий язык, и вскоре они уже пили кофе в зале. Оказалось, что он не ошибся дверью и не был гомиком, он просто хотел подстричь свою бороду и усы. (Денег у него оказалось предостаточно.) А когда он увидел моё левое ухо, выбившееся из-под косынки, то не смог удержаться от смеха. Дело в том, что я отлежала его в детстве, и оно у меня пельмениной. Когда я вышвыривала его за дверь, он споткнулся о порожек, пролетел метров пять и ударился о фонарный столб, оттого и разозлился. Но управляющая быстро успокоила его, угостила печеньем и представила нас друг другу. Она рекомендовала меня, как человека порядочного, ответственного, чистоплотного, с большим стажем работы уборщицей, и он тотчас простил мне свою обиду и дал визитную карточку. Я сильно засмущалась и, чтобы скрыть смущение, спросила, зачем он хочет подстричь такую длинную, густую и красивую бороду, спадающую ниже пояса. На самом деле борода была весьма жалкого вида, росла двумя отдельными прядями и едва ли доходила до пупка, но мне очень хотелось сказать ему что-нибудь приятное, чтобы исправить недоразумение. В ответ он тоже сделал мне комплимент – сказал, что восхищён моей силой, мужеством и ростом. Я покраснела и хотела уйти, но неожиданно он схватил меня за таз и усадил к себе на колени. Он сказал, что влюбился в меня с первого взгляда и что именно о такой женщине всю жизнь мечтал. Он обещал, если я стану его возлюбленной, подарить мне рай и увезти на Ямайку. Управляющая куда-то удалилась, а я всё сидела у него на коленях и слушала ласковые слова, пока он не начал задыхаться. Я поняла, что при его комплекции трудно выдерживать мой вес, встала, убежала к себе в каморку и разрыдалась от счастья. Наконец-то я встретила достойного себя человека, который будет меня на руках носить! Когда я вышла, он уже ушёл, истощённый приливом чувств…

На следующий день у меня был выходной, я позвонила по телефону из визитки и попросила Глеба Ефремовича Буржуйкина. Грубый мужской голос сказал:

– Да я это! Ты кто такая и чё те надо?

Я гордо ответила:

– Я та, кому вы так долго вчера признавались в любви!

– Ну, выпил лишнего, – ответил мой избранник. – В общем-то я, конечно, не против, приходи вечером ко мне домой, да чего-нибудь пожрать захвати. – Он назвал адрес. – Но вот по поводу Ямайки, это ты забудь! Это я для красного словца сказал…

– Да не нужна мне никакая Ямайка! – воскликнула я. – Лишь бы ты любил меня так, как обещал!

– Это – пожалуйста! – крикнул он радостно и повесил трубку.

Я была на седьмом небе от счастья. Неужели судьба повернулась ко мне лицом? Неужели я наконец встретила того единственного, которого ждала всю жизнь? Мне не верилось, что это случилось со мной, но в руках я держала его визитку, а на бумажке был записан его адрес…

Я даже дала себе слово сделать наконец пластическую операцию со своим ухом…

Когда я вошла в его квартиру с пакетиком продуктов в руках, он схватил меня за руку и повёл в гостиную. В углу я заметила иконы, и нехорошее подозрение закралось ко мне в душу. Но вскоре оно было вытеснено мечтами о вечной любви, нежных прикосновениях губ и прочей лирикой. Квартира оказалась чистой и прибранной. Едва я выложила продукты на стол, Глеб Ефремыч жадно накинулся на них и почти всё скушал. В первую очередь он съел сало, причём без помощи столового прибора. Он держал его в правой руке и закусывал батоном хлеба, который держал в левой. Достав из пакета бутылку водки, он гневно взглянул на меня и выбросил её в мусорное ведро. «После вчерашнего ещё не отошёл», – ласково подумала я. В самый разгар ужина я набралась храбрости и сказала:

– Глеб Ефремыч, разреши звать тебя просто Глебушкой…