Союз двух сердец

Однако стоило Кеннету облюбовать свободное местечко, как его тут же окликнули. За соседним столиком расположился не кто иной, как Гил. А вот сестер видно не было.

- Привет, приятель! Какими судьбами? - радостно заорал он, бросаясь к Кеннету.

- Уж и на чашку кофе заглянуть нельзя, - фыркнул Кеннет, пожимая протянутую руку.

Гил с любопытством заозирался.

- А Шатти где? Ты ее привел?

Кеннет покачал головой, и друг его тут же насторожился.

- Что-то не так?

- Все так, - буркнул он. - Добудь-ка мне пивка, будь добр.

В глубине души Кеннет мечтал о двойном виски, но ничего крепче пива в "Песне Оссиана" не подавали. Эх, надо было сразу в какой-нибудь бар отправиться, а не сюда!

Гил принес со своего стола запотевшую бутылку - одну из многих, - а заодно и чистый стакан. Плеснул другу темной жидкости, картинно вручил ему и важно проговорил:

- Ты пришел по адресу, братишка. Мы, бармены, чужие проблемы решаем, как нечего делать. А, судя по твоей вытянувшейся физиономии, проблема у тебя не из простых.

Кеннет с наслаждением отхлебнул "Гиннеса", и облизнул губы.

- Она ушла, - горестно признался он.

- Шатти?

Кеннет убито кивнул.

- Позавчера. Узнала, что у нее дедушка заболел, - и уехала. И с тех пор даже не позволила ни разу. Я начинаю думать, что она уже не вернется. А нам ведь через четыре дня лететь в Бретань!

- Ты летишь в Бретань на Рождество?

- У меня контракт.

Гил укоризненно покачал головой.

- Не хочу выдавать чужие тайны, но твои сестрицы сговорились с Флоу и Бернис и теперь втихаря готовят большой семейный праздник здесь, в "Оссиане". Для всех Лэвероков и их друзей. Минвана ужасно огорчится, если тебя не будет.

Кеннет пожал плечами, засунул руку в карман пиджака и вытащил оттуда четыре крохотных сверточка. Безделушки, купленные в Арброте.

- Вот, держи. Положишь под елку. Это для Минваны с Джанетт и для Флоу с Бернис. Может, это искупит мои прегрешения.

- Ты купил сестрам подарки?! И даже Флоу?!

- И даже Бернис, - хмыкнул Кеннет. - Это побрякушки такие, из перламутра. Шатти помогла мне их выбрать.

- Побрякушки. Женщины без ума от всего блестящего. Отличный выбор, одобрил Гил.

Кажется, он проникался к Шатти все большим уважением.

- Да, отличный, - вздохнул Кеннет. - Сам знаешь, я совершенно не хотел в нее влюбляться. Изо всех сил старался, чтобы этого не произошло. А когда наконец признался себе и ей, что и впрямь люблю ее, она взяла и ушла.

- Так отыщи ее, - посоветовал Гил.

- Ага, точно. Явиться к дверям особняка с букетом белых роз и потребовать у Гордона Алана Кэссилиса руки его несравненной дочери.

- Ты хочешь на ней жениться? - не поверил Гил.

- По-моему, все влюбленные рано или поздно женятся.

Гил фыркнул от смеха. В дверях кухни возникла Минвана, из-за плеча ее выглядывала Джанетт.

- Эй, гляньте, кто пришел! - заорал Гил на все кафе так, что посетители с любопытством оглянулись в его сторону. - Ваш единственный обожаемый брат пожаловал, девочки.., и он хочет жениться!

Спустя мгновение сестры уже сжимали дорогого гостя в объятиях, засыпая его вопросами.

Отец, как выяснилось, уехал навестить старинного приятеля, но к ночи обещал вернуться.

- Язык тебе отрезать - и то мало, - буркнул Кеннет и прошипел другу на ухо:

- И вообще, она меня бросила. Как мне жениться на женщине, которая сбежала и адреса не оставила?

- Ну когда же мы с ней познакомимся? - приставала с расспросами Минвана. - Отчего ты ее не привел?

- Она.., занята.

- Не так уж и занята, - возразил Гил, указывая рукой на дверь.

Не смея поверить в чудо, Кеннет медленно обернулся - и дыхание у него перехватило. Всякий раз, когда он видел Шатти после некоторого перерыва, он заново изумлялся: ну как можно быть такой красивой? Он вскочил и бросился к вошедшей.

- Шатти! Что ты здесь делаешь? - Кеннет крепко сжал ее руки в своих.

- Я заехала на шхуну и нашла твою записку.

Нам надо поговорить, - еле слышно сообщила она, нервно оглядываясь по сторонам.

- Давай выйдем, - предложил он. - А то здесь и впрямь слишком шумно... И слишком много свидетелей, - мстительно добавил он громче так, чтобы услышал Гил.

У входа стоял огромный серебристый "бентли". Прохожие почтительно обходили его за метр: в этой части города автомобили столь роскошные встречались нечасто.

- Твой? - кивнул на машину Кеннет.

- Дедушкин. Ему отец подарил. Сам дед машину не водит, так что других у него нет.

- Так ты гоняла этот "бентли" до Арброта и обратно? - фыркнул Кеннет.

- Не я. Вел машину дедушкин шофер.

- Ты привезла вещи с собой? Или на шхуне оставила? Родители отдали тебе паспорт, ведь правда?

Закусив губу, Шатти подняла отчаянный, исполненный тоски взгляд. Тихо сказала:

- Я приехала попрощаться. Кеннет, я не могу с тобой поехать.

Лэверок вгляделся в родное лицо. В изумрудно-зеленых глазах отражалось сомнение, нерешительность, даже страх. Не отдавая себе отчета, Шатти заламывала пальцы, словно оперная героиня.

- Что ты такое говоришь?

- Я должна остаться. Я нужна дедушке.

- Нет, - возразил Кеннет. - Мы же собирались ехать вместе!